Слушать издевательства этого невыносимого человека было уже не под силу, поэтому я взлетела на крыльцо… для того чтобы поскользнуться на одной из ступенек и, нелепо размахивая руками, рухнуть вниз. От удара о землю из легких выбило воздух, а перед глазами все поплыло. Боль пришла позже.
— …все хорошо? Все хорошо?
Шефнер склонился надо мной. Давно я не видела его таким встревоженным.
— Нет, — выдавила я, — затылок раскалывается… И кажется, разбила локти. Больно как!
Я лепетала еще что-то, уже не помню. Менталист занес меня в дом, отчаянно ругаясь из-за отсутствия телефонного аппарата. Джис уехал за целителем, а Шефнер остался сидеть рядом со мной, гладя холодными пальцами мой лоб, убирая боль.
Моя неосторожность стала причиной вывихнутой лодыжки, трещины в локте и сотрясения мозга. Впрочем, вслед за Шефнером я уже начала сомневаться, что там было что сотрясать. Об учебе пришлось на время забыть, как и об использовании магии.
Сбылась мечта Мартина Шефнера: теперь я сидела дома и не влипала в неприятности. Хотелось даже задуматься — не он ли сам организовал мое падение?
Кажется, паранойя заразна.
К зимним праздникам я смогла вставать с постели, но от гипса на руке так и не избавилась, да и нога все еще побаливала. Но самое ужасное — из-за последствий сотрясения я не могла чаровать, и все, что мне оставалось, — пялиться бездумно в окно. Даже чтение вызывало у меня головную боль. И если бы не гости, то я на стенку полезла бы от двухнедельного безделья. Мне так надоело сидеть в четырех стенах, что когда Шефнер предложил отметить наступление Нового года у него, я согласилась.
Праздник получился почти семейным. Помимо самого Мартина Шефнера, Петера и тетушки Адель, была вся семья Грохенбау. Вся — это значит, что, кроме Джиса и приехавшей на каникулы Ирмы, пригласили и фрау Грохенбау, произведшую на меня неизгладимое впечатление при первой встрече. К счастью, Джис сумел убедить свою жену, что я не являюсь ей конкуренткой, поэтому в этот раз мы с ней вполне поладили. Петер пригласил Марту, впервые представив своей семье. От меня же было трое гостей: дядя Клеменс, его теперь уже официальная невеста, довольно милая вдова, немного робевшая от такого количества магов вокруг, и… Корбин Рихтер. До этого наставник почти неделю не переставал плакаться мне и Шефнеру, насколько он одинок, хотя на самом деле просто хотел позлить своим присутствием менталиста. Тот, впрочем, нашел способ сладить с Рихтером, усадив его за праздничным столом около тетушки Адель, рядом с которой неугомонный алхимик присмирел.