На четвертый день я проснулся в девять часов утра. Шелли только что вышла из джакузи, завернувшись в полотенце. Я открыл глаза и увидел, что она пристально смотрит на меня. В ее взгляде я заметил настороженность, опасение. Я сказал ей: «Доброе утро», — она ответила мне тем же и отвела взгляд.
В дверь постучали, и Шелли вздрогнула.
— Ах, наверное, принесли завтрак. — Она рассмеялась, но я понял, что ей совсем не весело.
Я накинул рубашку, подошел к двери и дал чаевые курьеру. Положив в рот ложку мюсли с фруктами, я прожевал и проглотил их, но не почувствовал вкуса. Шелли вертела в руках кусок тоста и смеялась над моими шутками, но вела себя очень сдержанно. Она была бесстрастна и холодна, как солнце, восходящее на востоке. Теперь я почувствовал это особенно остро, даже сильнее, чем в тот момент, когда Шелли решила расстаться со мной, потому что тогда я еще надеялся, что она вернется ко мне.
Я принял душ, надел летние брюки и рубашку с короткими рукавами и проводил Шелли в спа-салон, где заказал для нее целый комплекс косметических процедур. Массаж, уход за лицом и тому подобное. Сначала она возражала, и весело рассмеялась, когда ей предложили сделать педикюр, но узнав, что процедура включает массаж ног, — согласилась. Шелли хотела, чтобы ей помогли расслабиться, а не просто баловали ее.
Я, как и подобает галантному кавалеру, проводил ее до дверей спа-салона, но она чувствовала, что я стараюсь держаться рядом, чтобы защитить. И не ошибалась.
— А что ты будешь делать сегодня утром? — спросила она.
— Мне нужно кое о чем подумать.
Она кивнула и повернулась к двери.
— Шелли.
Она оглянулась и спокойно посмотрела на меня. Пауза затянулась слишком долго, Шелли, заметив мои колебания, поняла, что я хочу сказать, и приготовилась к самому худшему.
— Давай передвинем время отлета, — предложил я. — Чтобы мы могли улететь завтра утром.
Она посмотрела мне в глаза.
— Ты должна вернуться к своей жизни, — добавил я. — А я — к своей.
Некоторое время Шелли размышляла, и хотя вслух ничего не говорила, я видел, что она приняла решение. Я знал Шелли Троттер лучше, чем она себя. И мне была известна разница между желанием быть с кем-то и страхом остаться в одиночестве, а также между любовью и влюбленностью.
Я молча вернулся в мой номер. Мне было больно, но я обязан быть честным с ней, хоть эта честность и лежала у меня на сердце тяжелым грузом.
Я вышел на веранду с папкой в руках, которую принес с работы. Через месяц мне надо выступать на процессе по делу о подлоге. Я немного отставал по срокам, но меня это не очень пугало. Подготовка к суду была моей любимой частью работы, мне нравилось формировать стратегию и планировать дальнейшие действия. Это похоже на игру или соревнование, нечто среднее между спортом и театром. Мне казалось, что моего клиента скорее всего осудят. В лучшем случае он, как страус, спрячет голову в песок, пока его директора будут бегать, пытаясь уладить конфликты и жертвуя средства в помощь бедным. В худшем случае его обвинят в незаконной деятельности.