* * *
Ни миссис Уикс, ни Джонатан Аллейн не заметили, как Пташка вернулась. Она принесла кувшин бишопа – теплого, разбавленного водой вина, в котором плавали ломтики подвяленного на огне апельсина – и, стоя на пороге спальни, успела выслушать окончание рассказа. Когда Джонатан замолчал, миссис Уикс подняла его руку и прижала к своей щеке. Этот жест ранил Пташку в самое сердце. Рейчел Уикс склонила голову, и ее светлые волосы блеснули в свете свечей; в этот миг она была так похожа на Элис, что у девушки защемило в груди: «Все дело в том, что она его любит. Именно это делает ее так похожей на Элис». Вспышка ревности, яркая, как молния, длилась всего мгновение и затем сменилась странным ощущением пустоты, похожим на чувство утраты.
– Она бы вас простила, – шепнула миссис Уикс. – Вы должны это понять.
– Простила? Думаю, нет. Ей так хотелось остаться в живых ради своей дочери. Она стремилась уцелеть, и ей пришлось перенести такие мучения, но лишь для того, чтобы умереть от моей руки, – ответил Джонатан.
– Она хотела, чтобы выжила дочь, – сказала Рейчел. – Именно этого желает больше всего каждая мать. Война не лучшее время для материнства, но эта женщина родила и, несмотря на творящееся вокруг безумие, сумела уберечь свое дитя от всех опасностей до самой вашей встречи. И вы сделали то, чего она так жаждала, – спасли Кассандру от смерти. Поэтому я и считаю, что она бы вас простила.
С минуту они молча смотрели друг на друга, и Пташка поняла, что Джонатан не осмеливается поверить в то, что сказала Рейчел.
– Миссис Уикс права. Гибель этой женщины можно считать несчастным случаем. Вы ее не насиловали, а наоборот, пытались выручить из беды. И вы спасли ее дочь. Это не преступление, – проговорила Пташка и тут же почувствовала, что невзначай вторглась в тонкую и чувствительную сферу отношений между Джонатаном и Рейчел. Она застыла, и кровь прилила к щекам. Пытаясь скрыть смущение, Пташка поставила кувшин с бишопом на прикроватный столик.
– Все случившееся было убийством, – произнес наконец Джонатан.
– Но не вам за него отвечать, – отозвалась Рейчел Уикс.
– Так, значит, эта история не заставит вас пренебречь мною? – спросил он.
Рейчел Уикс пристально посмотрела ему в глаза.
– Этого не сможет сделать ничто, – ответила она.
Пташка видела, как долго его ладонь оставалась в ее руке. Эта ласка возникла как бы сама собой и у обоих не вызвала никакого смущения. Соприкосновение их рук могло показаться случайным, но вместе с тем говорило о чем-то очень важном, и они не собирались делиться этим с Пташкой. Они словно отгородились от нее невидимой стеной своих чувств, подобно тому как это делали много лет назад Элис и Джонатан. Она ничего не могла с этим поделать, хотя чувствовала, что становится меньше размером и приобретает черты бесплотного духа, который способен только смотреть на то, что перед ним творится, – без особой надежды вмешаться в происходящее.