— Что ж, Иван. — Выражение лица Клиффорда окончательно разонравилось космонавту. Печаль и какая-то тихая свирепость («Вот он, английский менталитет!») испортили весь праздник. Но это были цветочки, ягодки — впереди! — Давай представим, что, войдя в контакт с этими ангелами, мы все становимся кудесниками. Каждый начинает гасить ежедневно по нескольку десятков миллионов звезд…
— Исключено. Я понял, чего ты опасаешься. Звезд хватит: я, возможно, единственный, кто обладает этим даром. Никого больше из землян они не облагодетельствуют, так как существа они очень здравомыслящие. Им же сами́м подобные способности ни к чему: мне объяснили, что довольно долгое время их прикалывала возможность творить чудеса, ну а потом перестала прикалывать. Поднялась изрядная буча, потому что большинству чудотворство было по кайфу, и только умное меньшинство понимало, что это тупик. Произошло что-то типа революции: «обыденники», так можно перевести на русский язык это слово, воевали против магов. И победили. Все это было очень давно; мы в те времена еще только учились разжигать костер и точить наконечники для стрел. Правда, прецедент уже был: по нашему масштабу во времена расцвета Вавилона они передали дар какому-то придурочному разумному осьминогу… Он сказал «спасибо», махнул на прощание щупальцем и свалил куда-то за туманность Андромеды. С тех пор о нем ни слуху, ни духу.
— А можешь ли ты, или этот спрут, поделиться даром с кем-нибудь еще?
— Нет. Это еще одно ограничение. При всем уважении к тебе, Клифф, помочь я ничем не могу. Для того, чтобы исполнилось твое желание, этого должен пожелать я. Да пожелай чего хочешь! Я ведь всегда рядом, телефон у тебя есть.
Клиффорду было приятно лежать: свежо, но нагретая земля не давала замерзнуть. Солнце степенно продолжало свой путь на северо-запад. В деревне, километра за два от места пикника, истошно орала какая-то баба. Рыбы в пруду, как водится, молчали.
И вдруг стало темно. Ну совсем темно. И не прохладно, а холодно.
— Идиот, — заорал Санек, — доигрался со своими чудесами! Какого черта ты погасил Солнце, кретин недоделанный?! Теперь мандец всем, полный мандец! Или это выходки твоего дурацкого осьминога?! Как он только не подох за это время? Что, осьминоги так долго живут? Кретины! Все вы, космонавты, кретины, и ты, и твой вонючий осьминог!
— Спокойно, — рявкнул Иван, — прекратить панику! Я уже зажег Солнце.
— Хрен тебе, — бился в истерике Саня, — один дурак, значит, гасит Солнце, другой его зажигает! Пидарасы, грохнули звезду! И еще десять миллионов! Десять миллионов звезд, чтобы не подносить зажигалку к своей дебильной морде! Чтобы дебильная сигарета прикурилась сама!