стало все равно на меня, видимо только из-за мамы, ей всегда нравилось смотреть на меня, гремящего во дворе мечом.
Вспомнив о ней, я сразу понял, кого хочу нарисовать. Причем такой, какой я её
помнил в своем детстве, когда она была еще молода и привлекала внимание мужчин своей
красотой, заставляя отца нервничать и ревновать.
- «Решено, - я кивнул головой, одобряя собственный выбор, - торопиться не буду,
мне нужно растянуть это полотно на как можно большее время, будет хоть чем заниматься
теперь».
Занимая себя вечерами, я незаметно втянулся и прежние ощущения стали
возвращаться. Чтобы прочувствовать их в большей мере я даже посетил собор, который
когда-то принес мне столько славы. Странно, но когда я был внутри, я не верил, что всю
эту красоту нарисовал я. Все было слишком нереально и божественно, других слов я не
мог подобрать.
Так я и понял, что все нарисованное мной до этого на холсте полная чушь,
поэтому я закрасил его и начал заново. Закрыв глаза я вспоминал улыбку мамы, разворот
ей плеч, обязательный поцелуй на ночь. Сразу после этого как-то самой собой я стал
слышать и её смех, видеть её, касаться её рук. Горячая волна изнутри нахлынула на меня, заставив открыть глаза и подойти к раме полотна. Возле него я снова прикрыл глаза и
приступил к работе, почему-то не было ни тени сомнения, что у меня что-то не получится
или я промажу и выйду за его границы.
Кажется, я пришел в себя только утром следующего дня, когда глаза сами собой
открылись и я увидел на холсте точно такое же изображение, как и тот образ, что
представлял у себя в голове.
- Получилось!
Я подходил и отходил, смотрел с разных углов зрения, но так и не смог
придраться к собственной работе, мама выглядела так живо и естественно, что казалось я
вот-вот услышу её голос.
- Вот ты где стервец…
Дверь моей комнаты тяжело бухнула, сбитый тяжёлым ударом запор жалобно
повис на гвоздях.
- Опять своей мазней занял…., - пьяный голос отца внезапно прервался, когда он
увидел мое творение. Он замер и долго смотрел на него невидящим взглядом, затем
подошел ближе и дотронулся до него рукой, словно проверяя, действительно это всего
лишь рисунок. Когда он повернулся ко мне, я с удивлением увидел, как по его щекам
катятся слезы, плачущим отца я не видел никогда прежде.
- Подаришь мне его? – попросил он меня тихим голосом, смахивая одним
движением руки все слезы со своего лица.
- Конечно отец.
Буквально через два дня я пожалел о своем решении, отец стал пить сильнее, хоть
теперь и не показываясь из своей комнаты, чтобы погонять прислугу и меня. Он просто