Мамины глаза (Осиашвили) - страница 31
Все мы, бабы, стервы
Ирине Аллегровой
Что-то, милый, на меня ты больно сердишься…
Ну, подумаешь, монашкой не жила.
В этом мире, как умеешь, так и вертишься —
И не думай, что всегда тебя ждала.
И не надо меня мучить подозреньями,
Ты мне лучше, что красивая, скажи —
И давай с тобой устроим день рождения
Моей маленькой, но все-таки души.
Все мы, бабы, стервы,
Милый, бог с тобой:
Каждый, кто не первый,
Тот у нас второй.
Но уж если мы с тобою повстречалися,
Я на прошлом на своем поставлю крест —
И хочу, чтоб в церкви мы с тобой венчалися,
И чтоб я была не худшей из невест.
Ты мой бог
Ирине Понаровской
Скольких покорила я мужчин!
Как кружила головы я им…
Сколько было их,
Милых и смешных, —
Но теперь я встретилась с другим.
Он пришел из девичьей мечты —
И завяли прежние цветы…
Нежный и лихой,
Щедрый и простой —
Словом, мой любимый, это ты!
Ты мой бог!
Пусть все об этом знают:
Ты мой бог,
Ты первый мне сумел открыть любовь —
И тебя я боготворю!
Раньше было сладко покорять,
Но покорной быть еще милей:
Стала я с тобой
Женщиной земной —
И поет ночами соловей…
Ах, какая сладкая судьба:
Быть тобой любимой и любить!
Ты ведь только мой
Телом и душой —
И теперь нам только жить и жить!
Офицерские жены
Анне Резниковой
Ты живешь между взрывом и выстрелом,
Я живу между сном и письмом —
И мы встречу должны с тобой выстрадать,
Чтобы снова расстаться потом.
Это время дает нам задание,
Ведь мы оба на службе с тобой:
Носишь ты офицерское звание,
Я служу офицерской женой.
Офицерские жены
Не давали присяги,
И приказ «По вагонам!» —
Это просто судьба.
Офицерские жены,
На дорожку присядем —
И слеза на погоны
Упадет, как звезда…
Платья белые черными платьями
Могут вдруг за мгновение стать —
И тогда лишь солдатские матери
Смогут жен офицерских понять…
Я согласна на жизнь гарнизонную,
Лишь бы только быть рядом с тобой —
И молюсь я ночами бессонными,
Чтоб не стать офицерской вдовой…
Ухожу
Алле Пугачевой
Я опять возвращаюсь к тебе – ты был прав,
как всегда,
Без тебя в этой жизни уже не найти мне дороги,
И неяркая снова мерцает над домом звезда,
Где делили мы радости наши с тобой и тревоги.
Я себя ненавижу за то, что терзаю тебя,
И тебя ненавижу за то, что прощаешь мне это…
Ты б ударил меня, проклиная и все же любя, —
Мне-то нужен король, а судьба мне послала
валета.
Ухожу, ухожу,
А потом в этом каюсь,
На других погляжу —
И к тебе возвращаюсь.