Родители расположились чуть поодаль, наблюдая за бегающими вокруг детьми, коих было много.
Мне вспомнилась Агнэя, хоть мы и не виделись давно, но я знала, что у моей иномирной подруги все сложилось хорошо — Бабочка передавала весточки через зверей Ксимера.
Наш старшенький сынок Ширион с заговорщицким видом подбивал Сильмиура, старшего сына Лиссы, и Кейару, старшую дочь Андера, на очередные подвиги. Уж сколько я с ним натерпелась! Проказник, шалун, непоседа, стремящийся изучить все на свете! Шайнер только плечами пожимал в ответ на все мои охи и с гордостью отвечал:
— А ты чего хотела? Ширион — дракон! Наследный князь Ранделшайна, наш сын — ему и положено так себя вести. Думаешь, мы с Виртом были другими?
Покачала головой, с тревогой поглядывая на нашу бедовую троицу. Зная нрав Шириона, а также характеры двух других участников этого триумвирата, можно было смело утверждать — скучать нам сегодня не дадут. К счастью, мне удалось приметить, что из-за кустов за троицей внимательно наблюдает призрачная бабушка, и я расслабилась — уж Товилия не позволит детям увлечься.
Арриен странно напрягся, и я перевела взор. К Корину подошла наша пятилетняя рыжулька Арнилия в компании дочери ир Бальтов Ксильи. Эта парочка тоже была скора на выдумки и проказы, поэтому я насторожилась. И не зря! Рыжеволосая озорница влезла на колени к зеленоглазому, а ее подружка уселась к Кенариону. У Нелики открылся рот от праведного возмущения, правда, потом закрылся. Полуэльфийка хотела подняться на ноги, но не смогла, тогда она попыталась взглядом разыскать своего мужа. Не нашла, а моя рыжулька во всеуслышание проговорила:
— Дядюшка Корин, я выбрала тебя! Благодари богов!
— Выбрала кем, малышка? — с улыбкой поинтересовался рыжик, а Арриен угрожающе поднялся на ноги. Дочь наша, не замечая разгневанного папочку и глядя только в глаза Корину, серьезно ответила:
— Ты будешь моим мужем! Вот закончу мамочкину академию и позволю тебе жениться на мне!
Рыжик на мгновение нахмурился, скосил глаза на плюхнувшегося на место и явно пребывающего в оцепенении дракона, очаровательно улыбнулся ожидающей малютке и оповестил:
— Всенепременно, сладкая моя, я женюсь на тебе!
Онемев от такой вопиющей наглости, Шайнер только молча показал рыжику кулак. Корин глумливо улыбнулся и радостно объявил:
— Готовь приданое, «папочка»!
Папочка рассвирепел окончательно — вот-вот зарычит и спалит все в округе, пытаясь сжечь наглеца. Испугавшись за судьбу рыжика — не для того я его спасала, — обняла супруга и страстно шепнула:
— А знаешь, любимый, когда ты злишься, я еще сильнее хочу тебя!