Она склонила голову и молчала.
— А в тарке что?
— Ничего. Пустая…
— «Пустая»… Сама ты пустая! Хоть бы хлеба принесла. Или молока. А то притащилась, сама не знаешь зачем.
Гусь свистнул Кайзеру, повернулся и направился к шалашу. Через минуту не стерпел — оглянулся. Танька стояла, все так же опустив голову, и будто разглядывала своя туфли.
— Ну чего стоишь? Пришла, так иди уж. Хоть перевязку Тольке сделаешь…
Бессловесная и робкая, совсем не похожая на обычную Таньку, задиристую и бойкую, девушка стояла одиноко, будто весь мир покинул ее.
— Так иди же! — мягче сказал Гусь и обождал, пока Танька подошла.
Толька все так же стоял на четвереньках.
— Ой, что это он делает? — вскрикнула Танька.
— Нос отмачивает.
— Нос? Зачем?
— Надо, значит. — И Тольке: — Хватит теленком-то стоять! Поди, отмокло…
— Кажется, еще нет, — отозвался Толька.
Пока Гусь ходил за Кайзером, он, конечно, не отмачивал повязку, а стоял на коленях, прислушиваясь к разговору.
Гусь молча взял его за ворот рубашки.
— Вставай! Вон врачиха пришла, перевяжет.
— Не… Лучше ты…
Повязка действительно плохо отмокла, и Гусь долго снимал ее. Танька стояла рядом и испуганно смотрела на коричневую от крови тряпку, которую слой за слоем отдирал Гусь с Толькиного лица.
Когда повязка была снята, Толька осторожно потрогал кончиками пальцев распухший, искривленный нос и заплакал. Плакал он навзрыд, по-ребячьи, размазывая по щекам слезы.
— Ты замолчишь или нет? — рявкнул Гусь. — На медпункт надо идти, а не реветь.
Он швырнул Таньке остатки своей майки.
— Перевязывай, а я переметы пойду смотреть.
Но у Таньки дрожали руки, и она боялась прикоснуться к Толькиному лицу.
— Такие, как ты, на фронте бойцов из-под пуль вытаскивали, а ты нос перевязать не толкуешь! А еще врачом собираешься быть… — в сердцах сказал Гусь и сам принялся за перевязку.
Не обращая внимания на вскрикивания Тольки, он обмотал тряпкой его лицо и взялся за удочки.
— Можно, и я с тобой? — тихо спросила Танька.
— Иди. Не жалко.
Они встали на плот, оттолкнулись от берега.
— А ты знаешь, ведь Пахомовы из города приехали, — сказала Танька. — Насовсем.
— Ну и дураки. Все в город, а они — из города.
Танька хоть и не была согласна с таким мнением, но спорить не стала.
— Ты Витьку ихнего знаешь? — спросила она.
— Нет. А что?
— Он тоже седьмой класс кончил. У него подводное ружье есть. И ласты, и маска.
— У Витьки-то? Врешь!
— Чего мне врать? Сама видела. Он на Вязкую старицу плавать ходил. Кучу рыбы настрелял! Большущих язей и одну щуку. Он так здорово плавает, ты бы посмотрел!..
Гусь ревниво взглянул на Таньку и усмехнулся: