Брайн не слышал стихов и главы из библии, которые затем читались на уроке. Когда играешь после уроков на улице, почти что у себя дома, до тебя все равно дотянется длинная рука мистера Джонса, — кажется, его ярость способна настичь тебя даже за несколько миль от школы, в спокойных полях за зелеными оградами кустов. На следующее утро появится перед тобой с палкой и листком бумаги, на котором стоит твое имя, и начнет выспрашивать, почему это вчера вечером ты разгуливал в поле, хотя на доске у ограды совершенно ясно сказано, что ходить здесь нельзя и нарушители караются законом, вернее, такими вот гадами, как старый дохлый Джонс.
Ноук был единственным местом, где Брайн чувствовал себя в безопасности. Всю осень в конце каждой недели он отправлялся туда, шагал через новый бульвар и поля. После уборки урожая закололи свинью и засолили к рождеству. На задней обложке старой тетради для записи белья, отправляемого в прачечную, Мэри составила список тех, кто выразил желание купить свинины. Брайн потом таскал нагруженную мясом корзину, ныряя под железнодорожный мост, доставлял покупки и в дома в Рэдфорде.
Мертон назначил день, когда надо закалывать свинью.
— Перси приедет в три, так что я отдыхать наверх не пойду.
Брайн сидел за столом, лущил горох в миске.
— Дедушка, какую свинью будут резать?
— Пойдем со мной и увидишь.
Выходя, он взял свою палку, и, когда шел по двору, Брайн впервые заметил, что плечи у деда слегка сгорблены. Может, ему уже очень много лет, подумал Брайн, вспомнив, что отец за глаза называл Мертона старым стервецом.
Уже в свинарнике Мертон сказал:
— Вот эту, пострел. Видишь ее?
Свиньи, розовые с черными пятнами, сбились в кучу подле корыта, повизгивая в ожидании, когда откроется дверка и внесут ведра с едой.
— Видишь? Жирная стерва, еле двигается. Он отвернулся от них, стал крутить сигарету.
— Ей будет больно дедушка, когда ее станут резать?
— Нет, — ответил Мертон, лицо его было скрыто табачным дымом. — Колоть будет человек, в этом деле понимающий. Сам я не могу, разрешения нет.
Он обернулся и двинул по заду одну из свиней за то, что та слишком настойчиво тыкалась пятачком в загородку, затем снял со стены стальную лопатку и помешал в большой лохани месиво из корок, старого картофеля, муки и отрубей. Брайн отодвинул задвижку, и свиньи, почуяв еду, завизжали и сгрудились возле пустого корыта, так что Мертон не мог до него добраться. Он поставил ведра.
— Дай-ка мне палку. Я отгоню этих тварей.
Месиво выплеснули в корыто, свиньи сбились в плотную кучу и, хрюкая, фыркая и сопя, принялись громко чавкать. Брайн смотрел как завороженный на корыто, пойло в котором убывало на глазах.