– Да, мне тоже кое-что непонятно, – перебила его Даша, – вот, например, я точно знаю, что Микеланджело расписал Сикстинскую капеллу, а его подмастерье об этом ни слуху, ни духу.
– Ты права, но и он прав. Только каждый в своём времени. В 1501 Микеланджело только начал своего Давида, а росписи он будет делать несколькими годами позже, – ответила ей Оля.
– Чёрт! Всё время забываю об этом, – сокрушённо пробормотала Даша.
– Не ты одна. Всё так реально, что воспринимаешь всё, как на самом деле, – сказал Женя.
– На самом деле и есть. Во всяком случае, в этой реальности, – добавил Бурулька.
– Ты опять со своими множественными реальностями? Ты же говорил, что это в будущем! – заметил Кеша.
– Но ведь это тоже будущее для событий, произошедших ранее, – резонно заметил пришелец.
– Ты меня совсем запутал! – сердито пробормотал Равиль.
– Полную теорию времени у нас преподают в старших группах, – извиняясь, сказал Буруль, – нам были изложены только основные моменты начального курса. За пределами корабля мы с вами живём в той реальности, которую нам задали наши предки. Поэтому мы не можем знать о других её вариантах. Но мы закладываем и будущие реальности, и от наших действий зависит, как много и какие они будут.
– Ага! Значит, только в нашей реальности мы могли все встретиться на планете Земля и отправиться в наше путешествие по времени? – догадалась Оля.
– Именно! И чем дальше в прошлое, тем меньше вариантов, ведь такое стечение обстоятельств, чтобы все они совершились именно так, чрезвычайно мало, – сказал Бурулька.
– Ты хочешь сказать, что только в нашей реальности мы могли посетить Флоренцию и познакомиться с Пьеро и Филлипино Липпи?
– Да, хотя наверное существуют и другие, где они с нами не познакомились и там события могли протекать по-другому, но мы о них практически не можем знать…
– Это замкнутый круг какой-то! Мы не можем ничего узнать кроме того, что можем узнать, – расстроилась Дашка.
– Не совсем так. Я думаю, это скорее воронка. Воронка Времени. Чем дальше вниз, тем она уже, но каждое наше действие предоставляет возможности для множества последствий, поэтому вверху, в будущем, она безгранична, – сказал Кеша.
– Но из этого безграничного будущего мы не знаем ничего, а если и узнаем, то тоже только лишь то, что случится в нашей реальности, – задумчиво возразила Оля.
– М-да-а-а. Не весёлая картинка, – грустно заключил Равиль.
– А тебе хотелось бы знать всё? – спросила Умка, – мне и моей реальности хватает.
– Х-м-м-м. Мне кажется, мне стал яснее принцип неопределённости Гейзенберга, – проболтал Женя.