— Бенедикт, полная боевая готовность! — вновь предупредил Дарий. — Садись в сторонке, в сотне метров от него.
— Слушаюсь, Дар.
Танк перелетел через реку и мягко опустился на гальку у кромки воды.
— Выходим, Тан, — скомандовал Дарий и взял скорострел. — Только не геройствуй, следуй за мной. Бенедикт, прикрывай.
— Герои живут ярко, но мало, — пробормотал Диони, тоже вооружаясь.
— Захвати в кладовке две пары цериков, — уже выходя из кабины, сказал ему командир.
Так они один за другим и покинули бронеход — со скорострелами в руках и обручами церебротрансляторов на поясе. Солнце едва проглядывало сквозь мохнатые облака, неширокая быстрая река скакала по камням, едва слышно шумел лес, и вокруг не было никого. Танк розовой громадой возвышался позади, приведя в готовность все свое оружие. В темном провале люка «вагончика» никто не появлялся, но танкистам казалось, что за ними кто-то наблюдает. И это их весьма нервировало. Дарий шел туда медленно и осторожно, поводя перед собой стволом скорострела, а Тангейзер бросал взгляды по сторонам и старался не поскользнуться на влажной гальке. Расстояние до люка постепенно сокращалось, и оттуда едва уловимо потянуло гарью. Диони быстро оглянулся на танк, увидел ствол, направленный на корабль, и почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Было ясно, что Спиноза не даст их в обиду, защитит от любых, пусть даже самых грозных чужаков. До люка осталось десятка полтора шагов…
— Дарик!
— Танчик!
Звонкие крики, раздавшиеся с верхней кромки склона, где стеной стояли могучие хвойные деревья, заставили Дария дернуть стволом скорострела, а Тангейзера чуть не подпрыгнуть. Голоса были женскими и очень знакомыми. Вниз по склону, раскинув руки, бежали к остолбеневшим танкистам две девушки в одинаковых желто-лиловых комбинезонах и таких же цветов ходунцах — жгучая брюнетка с длинными волосами, собранными в хвостик на затылке, и шатенка с короткой стрижкой. Желто-лиловый — именно таким был флаг Квамосского университета имени Химаила Монолоса!
— Энни… — пробормотал Дарий.
— Уля… — одновременно пролепетал Тангейзер.
И обе девушки с разбегу влетели в распахнутые объятия танкистов.
— Стоять! Руки вверх! — запоздало прогрохотал танк, явно для того, чтобы показать командиру: он помнит приказ. Уж Эннабел-то Дикинсон он знал, а Улю Люму видел на комме Тангейзера.
— Отставить! — отмахнулся Дарий, во все глаза глядя на студенток, словно боясь, что они исчезнут.
— Мальчики, как хорошо, что вы здесь! — воскликнула Эннабел.
— Как хорошо, что вы здесь, мальчики! — почти не отстала от нее Уля.