— Тетя Тэрка? — наконец раздается женский голос, и в голосе слышится явное удивление: кто такая? И все-таки дверь открыли.
Тетя Тэрка старательно вытирает ноги. Как это она не заметила, что половик лежит поодаль?
Приглашение войти явно запаздывает.
— Я едва узнала вас, — говорит хозяйка и, спохватившись, добавляет: — Пожалуйста, заходите!
Просторная светлая комната. Весело трещит в печке огонь. Но мягкий стул кажется тете Тэрке неудобным. Хозяйка суетится, бегает по квартире, словно у нее сто неотложных дел.
Тетя Тэрка одна в комнате. На стенах дорогие гобелены, но вокруг все разбросано. Или здесь готовятся к отъезду, или вещи еще не нашли своих мест?
— Витенька! — кричит хозяйка с балкона. — Смотри не вспотей!
Мальчик играет во дворе, но мать не зовет его, а тете Тэрке так хочется повидать Витю.
Наконец хозяйка вошла в комнату, села на краешек стула и подозрительно покосилась в сторону тети Тэрки.
Не зная, с чего начать разговор, она стала жаловаться, сетовать на рыночную дороговизну, на продавцов, которые только и думают, как бы обмануть людей. Теперь она почувствовала себя в своей тарелке.
А у старой тети Тэрки вдруг возникло желание встать и уйти. Надо было что-то предотвратить. Но что? Мысль вспыхивала и обрывалась. А тетя Тэрка продолжала сидеть. Что бы сказать такое? Но хозяйка опередила ее:
— Хотя шарф и нашелся… — она старалась придать голосу непринужденный тон, — но… видите ли… — так говорили барыни, рассчитывая прислугу.
Тетя Тэрка взглянула под ноги. На блестящем паркете возле ее башмаков образовалась талая лужица. Видимо, все-таки она плохо вытерла ноги.
Хозяйка тоже посмотрела на паркет, и тон ее стал еще высокомернее:
— Другой человек на моем месте тоже подумал бы, что шарф украли!
Тетя Тэрка не отрываясь смотрит на испачканный паркет. При чем тут шарф? Она растерянно оглядывается, и ей кажется, что и гобелены, и разбросанные вещи злобно скалятся на нее и твердят: «Это ты украла! Ты украла шерстяной шарф!»
Она встает. С кухни доносится аромат крепкого кофе.
Как много ступенек! Отчего спуск кажется ей труднее, чем подъем? Мокрое пятно на паркете. Извивающийся длинный шерстяной шарф. Вот почему так предупредителен заведующий отделением… И сестры тоже… И опять этот голландский шарф…
На дворе дождь. Большие ледяные капли падают и падают. Как странно — дождь в январе. А может быть, это ее, старой Тэрки, слезы? Они тяжело падают на крыши домов, на землю, на деревья.
Куда идти? Мелькнуло равнодушное, нетерпеливое лицо снохи. А вот один из ее маленьких пациентов. И улыбка его матери. Там ее ждут. А если нет? А если она и там не нужна?