Все было кончено в одно мгновение. Лишь тогда Гарри понял, что они со Снежком прошли чисто. Теперь его результат нужно было побить.
Возможно, после того как человек переживает войну, он начинает мыслить философски, но Гарри подумал, что он и его лошадь сделали все, что могли. В его власти было заботиться о лошади и ездить на ней, но не от него зависело, как ездят остальные, так что он отвел Снежка на тренировочную арену, чтобы тот мог остыть. Гарри смотрел, как большой гнедой конь Диамант начинает выступление, но лишь краем глаза. Однако он перестал наблюдать, когда конь подъехал к первому препятствию. Тот был собран и точен, как немецкая машина – чудо машиностроения, на его фоне американские лошади выглядели как пони. Сложно было поверить, что эту лошадь можно победить.
Шапо держался осторожно, и лошадь преодолевала каждое препятствие с одинаковой методичностью. Гарри знал, как важно не дать лошади расслабиться перед последним барьером в последний день выставки, особенно когда на кону деньги и огромный золотой кубок. Шапо лишь чуть-чуть не удержал Диаманта. Лошадь подошла к последнему препятствию лишь немного быстрее, чем нужно. Он пригнулся, затем оттолкнулся – его ноги сработали, как хорошо смазанные пружины. Но, прежде чем ликующе взвыла толпа, прежде чем журналисты успели мысленно составить заголовок «ПОБЕДА ДИАМАНТА», лошадь слишком сильно вытянулась в прыжке и ее задняя нога слегка задела планку. Та закачалась, но не упала. Половина штрафного очка за касание задней ногой.
Гарри почувствовал, как тяжелая рука Джима Траутвелла хлопает его по спине, едва не выбивая воздух из легких…
Через несколько минут, Гарри стоял на траве в центре арены, держа одной рукой уздечку Снежка, а второй похлопывая лошадь по шее. Он улыбнулся Йоханне и помахал детям, затем его мысли вернулись к делам. Он почти слышал шепот толпы: «Кто это? Это тот, кого зовут Летучим Голландцем? Вы о нем слышали? Говорят, он купил свою лошадь всего за восемьдесят долларов».
Снежок моргал под вспышками камер, а Гарри держал в руках большой золотой кубок, затем он поднес его к носу лошади, чтобы та понюхала. Снежок стоял спокойно, когда к его уздечке прикрепляли трехцветную розетку, будто недоумевая, из-за чего это все так суетятся.
Подходило к концу лето 1958 года. Вокруг земли кружил советский спутник, и, казалось, всюду чувствовался ветер перемен. Но в клубе «Пайпинг Рок» по-прежнему собирались коннозаводчики, обсуждая гольф, теннис и предстоящий осенний сезон охоты на лис. Они делились впечатлениями от лета, проведенного в штате Мэн или в Европе, и готовились отправить детей в школу Чапин или Спенс в Нью-Йорке. Они обсуждали девушек, которые осенью выйдут в свет, и договаривались о будущих встречах в своих боксах на Национальной выставке, как делали их семьи в течение последних семидесяти пяти лет. А еще они шепотом рассказывали друг другу о симпатичном голландце и его поразительной серой лошади, отобравших кубок у мисс Сирс. Возможно, они увидят его на Национальной выставке.