Волусия услышала вопли и повернулась к гостю спиной, чтобы посмотреть, как на арене Разив прокалывает рогами грудь очередного раба. Она удовлетворённо улыбнулась.
«Моя госпожа, – продолжил Сардус, приходя в отчаяние, – если позволите, я скажу прямо: до меня дошёл самый немыслимый слух. Будто вы намерились отправиться к Безумному Принцу. Будто вы рассчитываете заключить с ним союз. Вы, конечно, понимаете, что это бесперспективная затея. Безумного Принца недаром так прозвали – он отказывает всем просьбам и никому не даёт своих людей. Если вы пойдёте к нему, то унизите себя и навлечёте на себя гибель. Не слушайте своих советников. Мы, финианцы, существуем тысячелетиями, потому что мы разбираемся в людях. Потому что мы с ними сотрудничаем. Примите сделку. Поступите благоразумно, как поступила бы ваша мать».
«Моя мать?» – у Волусии вырвался презрительный смешок. «И где она сейчас? Пала от моей руки. Её убил не недостаток благоразумия, а избыток доверия».
Волусия многозначительно посмотрела на Сардуса, зная, что не может доверять и ему тоже.
«Императрица, – сказал он, не зная, как ещё её убедить, – я умоляю вас. Разрешите быть с вами откровенным: вы не богиня, как вам кажется. Вы – человек. И вы хрупки и уязвимы, как и все люди. Не затевайте заведомо проигрышную войну».
Взгляд Волусии стал бешенным. Сардус и всем наблюдавшие за их разговором генералы и советники пришли в ужас от её реакции.
«Я – хрупкая?» – переспросила она задыхаясь.
Это было последней каплей. Она поняла, что немедленно должна предпринять что-то, чтобы доказать всем этим мужчинам, что она какая-угодно, но не хрупкая. Ей необходимо было доказать всем то, в чём сама она не сомневалась: она – богиня.
Волусия резко отвернулась ото всех них и бросила взгляд на арену.
«Открыть ворота!» – приказала она слуге.
Тот был шокирован.
«Но, императрица…», – попытался возразить он.
«Я не стану повторять дважды», – сказала она холодно.
Слуга бросился к воротам, и в ложу ворвались крики толпы, и до Волусии с арены долетела волна жара и зловония.
Волусия вышла на балкон перед лестницей, ведущей вниз, и, раскинув руки, повернулась лицом к своему народу.
Все, как один умолкли, не ожидав увидеть её, и тут же упали на колени, чтобы поклониться ей.
Волусия ступила на первую ступеньку. Шаг за шагом, по бесконечной лестнице, она спускалась к арене.
Пока она спускалась, на стадионе воцарилась такая тишина, что если бы кто-то уронил иголку, это бы услышали все. Единственным слышимым звуком было тяжёлое дыхание Разифа, который бегал по пустой арене в поисках новой жертвы.