Поправив тяжелый овечий полушубок, Яринка спустилась с крыльца и тут же провалилась по щиколотку в мягкий снежок. Улыбнулась, вспоминая, как в раннем детстве она любила резвиться в сугробах, подбрасывая вверх охапки снега, которые разлетались в воздухе на множество снежинок и стремительно падали вниз, вновь становясь частью единого целого.
Дверь избы распахнулась, и на улицу вышла бабушка Яринки.
— Пойду, да погляжу, — сказала она, — чего нам нынче привезли обозники. Может, тебе хочется чего-то особенного, что твоя душа требует?
— Пряничка медового страсть, как хочется… столичного пряничка, — Яринка мечтательно подняла глаза к голубому небу, невольно прикасаясь к животу, внутри которого согласно пошевелился ее будущий сын.
На Яльское княжество медленно опустилась ночная тьма, наполненная воем метели и свистом ветра в щелях старого дома. Под полом скреблись мыши, тихо вздыхали исхоженные половицы, печка щедро делилась своим теплом, но Яринке отчего-то не спалось этой безлунной ночью.
Тревога прокралась в сердце и теперь травила душу внучки деревенской знахарки, будто яд лесной змеи. В голову лезли всякие страхи, не давая успокоиться и мирно нырнуть в объятия сна, укрывшись колючим шерстяным одеялом.
Яринка тихо ступила на пол, ойкнула и просунула ноги в валяные чуни, накинула на плечи старый вязаный платок, принадлежавший еще Кирее, и неспешно подошла к небольшому окошку, запоздало припоминая, что оно прикрыто снаружи ставнями.
— Чего тебе не спится, внученька? Чай дите балует? — кряхтя, старая травница стала слазить с печи.
— Дите спит, — поведала Яринка, — а вот меня одолевают страхи. Но ты, бабуль, спи, а я прясть сяду. Малышу пригодится мой труд. Лучину в камелек положу, да и хватит мне ее света.
Бабушка прозорливо взглянула на внучку, ставя босые пятки на деревянные половицы, и внезапно охнула, схватившись за грудь.
— Бабуль! — Яринка резво соскочила с лавки у оконца и кинулась к родственнице.
С ней творилось нечто непонятное, все движения замедлились, глаза закрылись, а губы шептали что-то неразборчивое.
Яринка настолько опешила, что даже не попыталась сдвинуться с места, а затем начала различать отдельные слова из бессмысленного речевого потока своей бабушки.
— Снег… снег… красная кровь на белом покрывале… огонь и лед… темнота, разрываемая факельным светом… Беги! — выкрикнула она и открыла глаза.
И старую травницу, и ее внучку трясло от произошедшего.
— Беги! — повторила бабушка. — Их послали убить тебя! — она бросилась в сторону и суматошно забегала по комнате.
— Бабуль, что случилось? — округлив глаза, вопросила Яринка.