– Я предпочту не говорить.
– Ты расскажешь мне, или я перережу тебе глотку!
Голос вожака разлетелся по ущелью, люди закричали от страха. Джахан посмотрел на своего лейтенанта. Ахмет понятия не имел, о чем это говорит капитан, но делал вид, что и ему все известно, и согласно кивал.
– Язган платит полковнику процент с прибыли за каждую женщину и ребенка, которые у нее работают. При условии, что она сама выберет лучших.
Мурзабей смотрел на капитана с недоверием.
– Если полковник обещал вам трофеи, то это из каравана, который идет за нами.
– Откуда мне знать, что вы говорите правду?
– Этого вы не можете знать, но если вы знаете полковника, то должны подумать как следует, прежде чем пойти против его воли.
Мурзабей задумался. Его люди тем временем подсчитывали переселенцев, прикидывая свой доход.
– Хорошо. Ведите этих женщин к матушке Язган. Когда мы с полковником встретимся снова, я выражу свое восхищение его умением вести дела.
Вожак подъехал ближе к капитану и прошептал:
– Если я узнаю, что ты соврал мне, будь уверен – ты будешь молить о милосердии. А я немилосердный человек.
Он развернул лошадь, и головорезы из шота во главе с Мурзабеем скрылись так же быстро, как и появились.
* * *
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Армин.
– Мы должны добраться до Гюмюшхане до того, как Мурзабей сможет поговорить с полковником. У нас получится. Ахмет! Это возможно – дойти туда за два дня?
– Два дня?! – Лейтенант отрицательно помотал головой. – Даже если бы у нас было достаточно еды и воды и если бы все были здоровы, то самое меньшее – это три дня, а то и четыре.
Джахан посмотрел на переселенцев. Большинство из них не прошло бы и километра, но и остальные долго не протянут. Его взгляд остановился на Ануш, сидевшей на земле.
– Мы должны попытаться.
Для этих изможденных людей Гюмюшхане был краем света. Требовались невероятные усилия, чтобы добраться туда. Старых и молодых косили холера и голод. Еда закончилась, и люди пили любую воду, какую только могли найти.
Ануш пошла проведать Парзик и обнаружила ее тело лежащим на обочине дороги.
Джахан осматривал ущелье, а немец тем временем установил фотокамеру и делал снимки тела Парзик.
Немного в стороне стоял Хорек, держа лошадь капитана под уздцы. Его рука незаметно скользнула под седло, лошадь дернулась и начала вырываться. Украдкой оглядевшись, Хорек вытащил руку из-под седла и подвел лошадь к капитану.
* * *
В минуты просветления Гохар по-прежнему спрашивала о Хандут, но Ануш не признавалась, что прекратила поиски. Теперь ее занимали совсем иные проблемы: как сохранить жизнь Лале, Гохар и самой себе.