В те времена Мурзабей часто переезжал с места на место и никому не позволено было знать, где он прячется. К счастью для меня, мы оба живы и имеем возможность рассказывать эту легенду.
– Разве не странно то, что он пришел сюда, в больницу? – спросила Манон.
Я сказал, что это действительно несколько странно, но сейчас вообще странные времена и не следует заострять на этом внимание. Манон это не убедило. Она хотела знать, почему преступник беспрепятственно проник в больницу и разбил лагерь под носом у местных жандармов.
Прежде чем я смог ответить, раздался громкий стук в дверь и на пороге возник Пол Троубридж.
Он раскраснелся и был взъерошенным, будто скакал в деревню во всю прыть. Он не сел, не снял пальто и сразу сказал, что пришел сюда, разыскивая меня.
Ему нанес визит губернатор и попросил составить список всех армян, работающих в городской больнице, включая и медперсонал.
– Зачем? – поинтересовался я.
– Он не объяснил, но это не сулит ничего хорошего. Такие же списки были составлены в Орду и Сивасе.
– Никто не просил меня составить список, но я догадываюсь, зачем это делается. Твой персонал хотят мобилизовать, Пол.
Он посмотрел на меня так, будто я вообще не понимаю, о чем говорю. Все люди в этих списках, сказал он, армяне или греки. Мне это казалось вполне логичным, так как среди работников больницы их было большинство, но Пол сказал, что половина людей в этом списке – женщины.
– Идет война, – сказал я. – На фронте нужны медсестры. Уж точно не сам вали будет исполнять их обязанности!
– Армяне! – воскликнул Пол. – Они забирают только армян и освобождают из тюрем закоренелых преступников! Объясни мне это, Чарльз!
– Мурзабей – преступник! – вставила Манон.
При упоминании имени бандита Пол пришел в еще большее возбуждение. Он хотел знать, при чем здесь Мурзабей, и, прежде чем я смог ее остановить, Манон рассказала ему, что курд побывал в больнице.
– Чарльз, только год назад за голову Мурзабея была обещана награда в две сотни лир. Почему теперь его оставили в покое?
Я не мог ответить на этот вопрос и не хотел выслушивать в очередной раз рассуждения Пола о заговоре турок, поэтому решил вернуться к работе.
– Тебе следует предупредить свой персонал, – сказал Пол, когда я встал, собираясь уходить. – Ты должен их подготовить. Мне жаль, что ты подвернула ногу, Манон, но мне нужно возвращаться в Трапезунд.
Пол и я шли через двор к приемному покою, и у меня создалось впечатление, будто меня проверяли и я не прошел проверку. Пол забрался в седло, категорически отказавшись остаться и поужинать с нами. Я сказал, что могу поговорить с вали и узнать, что происходит, но, похоже, его это совсем не впечатлило.