Шаблонное оружие в условиях Станислава или не работало, или было бесполезно: наружные покровы аборигенов срабатывали не хуже бронежилета, а плоть, основанная на графеновых пленках, с трудом поддавалась физическому воздействию. Лазерные лучи в плотной, насыщенной пылью атмосфере рассеивались и вязли, более экзотические орудия убийства тоже срабатывали плохо. Копье-разрядник давно вышло из строя, и Данил пользовался им вместо дорожного посоха. Но у квестора было оружие посильнее.
Данил шагнул в густой кустарник, и фрактальное плетение ветвей расплылось перед ним каплями черной грязи. Невидимое в темноте, расплывчатое в эхоспектре существо, что выло изумрудными огнями в чаще, отступило, не показываясь. Только острые шипы втянулись в темноту.
Плотная атмосфера планеты сглаживала колебания температуры. Холодильный блок высасывал тепло изнутри многослойной скорлупы скафандра, выплескивая его наружу, – и все живое вокруг умирало от нестерпимого жара.
Данил чувствовал, что начинает мерзнуть. Привычка к искусственной среде, будь то борт межзвездного корабля, кондиционированные просторы орбиталищ или купола факторий, делала его почти таким же чувствительным к холоду и жаре, как обитатели углеродной планеты. Но для него холод был временным неудобством, а горячий ветерок из сопл холодильника для жителей Станислава – аналогом огнемета.
Непролазная чаща не оказывала никакого сопротивления – Данил брел будто бы сквозь паутину. Вот только батареи садились непозволительно быстро.
Если работа бухгалтерским коммандо чему-то научила квестора, так это умению просчитывать риски. Тропа огибала утес, всползая по склонам, – прямая дорога к замку шла по осыпям, сквозь черные тернии под зеркальными пузырями крон. Вколоть стимулятор, глотнуть питательной смеси и шагать, не глядя, как стекает черная масса по белым рукавам, как песком из часов высыпается заряд батарей.
На полпути Данил услышал голос:
– Сволочь.
Голос звучал безжизненно, слабо и хрипло. Четверка на индикаторе связи с ретранслятором по-прежнему желтела, но, видно, каким-то чудом до замерзающего посреди тропической жары квестора долетали отдельные реплики из чужой беседы. Выжившие заложники в замке разговаривали, но Данил отчего-то мог слышать только одного из них: то ли сигнал проходил лучше, то ли шутила магнитная буря, полоскавшая белье Авроры в грязной луже неба, то ли…
– Сволочь… – повторил голос. – И пусть – непрофессионально…
– Вы меня слышите? – заорал Данил, запуская передачу. – Слышите?
Индикатор оставался желтым.
– Чтоб он сдох уже… – Тяжелое дыхание. Скрип. Что может скрипеть внутри шлема? – Вы же следующие. За кого… возьмется?