– Может тебе помочь? – усмехнулся он, слегка покачиваясь на носках и скрестив руки на груди.
– Лучше бы одолжил свою рубашку, – пробормотала я себе под нос, раскладывая на постели совершенно отвратительные вещи. На Эндже сегодня была черная классическая рубашка навыпуск, застегнутая только на несколько пуговиц, с закатанными рукавами. И это человек, который не понимал смысла в моде. Лжец.
– Как скажешь, детка. – Мужчина тут же начал обнажаться, очень медленно расстегивая пуговицы. Вскоре на мои колени мягко легла его рубашка. – Я жду снаружи, так что поторопись.
Я не могла пошевелиться, рассматривая столь щедрый подарок. Ткань была мягкой и все еще теплой на ощупь. Более того, от нее исходил невероятный аромат дорого парфюма, которым пользовался Эндж. Мне стоило отложить ее в сторону и впредь быть более осторожной в своих желаниях, но рука сама тянулась к вещи. Я так желала его ненавидеть за все случившееся, но внутри зародился лишь странный трепет. Мне не хотелось думать об этом.
Его рубашка превратилась в довольно милое платье чуть выше колена. Калипсо щедро снабдила меня нижним бельем, а под ворохом тряпья я обнаружила сносный ремень-веревку, чтобы подвязать наряд на бедрах. Но мне пришлось вернуться к вчерашней обуви, хотя и эти сапоги пришлись к месту. В дополнение ко всему я заплела волосы в две косы «рыбий хвост» и слегка их растрепала.
Эндж нетерпеливо постучал в дверь, и мне пришлось закончить со сборами. Наверное, стоило меньше думать о внешнем виду и мыслить уже о вечном и великом, но старые привычки не искоренить. Отсутствие макияжа до сих пор казалось недопустимым. Но, улыбнувшись своему отражению, я смело открыла дверь. Глаза мужчины слегка расширились, но он довольно скоро справился с собой, сделав вид, что ему абсолютно все равно. Подобными вещами его было не удивить.
– Только постирай ее, перед тем как вернуть мне, – прокомментировал Эндж, недовольно глядя на мою одежду, а сам, так и не удосужившись прикрыть свой обнаженный торс. – Это моя любимая рубашка. Будь с ней осторожна, и стирай только вручную.
Он тут же взял меня за руку и повел вниз, сменяя один этаж другим, и совершенно не обращая внимания на то, что я старалась замедлить его шаг. Как ни странно, меня не удивляла его бесцеремонность, более того, я уже начала воспринимать ее как неотъемлемую часть личности Энджа. Это была его победа.
Мы оказались в подвале, а я постаралась не думать, на сколько метров мы ушли под землю. Слои грунта давили на психику, словно с каждым шагом меня погребали все глубже и глубже. Ужасное чувство.