— Это мой долг. Вы, европейцы, верите в судьбу, но я понимаю это несколько иначе. Я должен сам ее встретить. Еще ребенком я готовил себя к тому, что смерть нужно принимать достойно. Так, кажется, на Западе? Я называю это честью. Я должен встретить свою судьбу лицом к лицу. Слишком долго я ждал этой возможности. Опиум — зло. Его нужно остановить.
— Но КГБ пришлет на его место другого человека. Чан сжал перила.
— Не Маленова. Этот человек — воплощение самого дьявола. — Пот выступил на его лице. — Он должен умереть.
Крис почувствовал мучительную боль от того, что был не в состоянии отговорить Чана от этого убийства.
— Я уеду завтра утром.
— Но я не могу так долго ждать. Русский тоже уезжает завтра.
— Мне нужно получить от священника важную информацию.
— Тогда получай ее скорей. Когда я сделаю то, что задумал, о нашей дружбе никто не должен вспомнить. В случайность нашей встречи вряд ли кто поверит. Это вызовет подозрения. Судьба мой друг. Я не для того спасал тебя много лет назад, чтобы потерять сейчас. Уезжай. Прошу тебя. Дождь лил все сильней.
Что-то нарушило сон Криса. Он лежал в темноте, вглядываясь в циферблат часов. Три тридцать. Озадаченный, он расслабился и пытался сосредоточиться. Буря утихла. С карниза падали редкие капли. За окном светила луна. Воняло рекой и удобрениями из сада.
Сначала Крису показалось, что он проснулся по привычке и ничего более. Шесть лет, проведенных в монастыре, приучили его использовать предрассветное время для размышлений. С тех пор он всегда просыпается очень рано.
Но тут он заметил пробивавшуюся из-под двери полоску света. Мелькнула чья-то тень. Кто бы это мог быть? — подумал Крис. Человек передвигался бесшумно, как зверь, плавно перенося тяжесть своего тела с одной ноги на другую. Он напоминал кота, бесшумно крадущегося за добычей.
Должно быть, это слуги осматривают коридор. Или Чан. Или кто-то следит за ним. А может, и за мной, подумал Крис. Ведь многим известно, что мы с Чаном друзья.
Он схватил лежавший рядом маузер и сбросил с себя простыню и, как был раздетый, одним прыжком очутился в темноте за креслом. Затаив дыхание, Крис направил дуло на дверь и стал ждать.
За дверью раздался какой-то звук, похожий на удар кулаком в подушку. Приглушенный, но тем не менее достаточно сильный.
Крис покинул свое убежище за креслом, прокрался к стене около двери, приложил к ней ухо и услышал щелчок отодвигаемой щеколды.
Кто-то произнес по-русски:
— Что ты наделал?
Крис услышал, как старый священник ответил тоже по-русски:
— Он шел в комнату. Вот гаррота. Это значит, он хотел убить тебя. У меня не было выбора. Я вынужден был убить его.