— Господи, надеюсь, он в безопасности, — сказал он. Зубы у него стучали, как у обезьянки. — У меня по коже побежали мурашки величиной с кулак, мистер Нэком, когда я обернулся, а он исчез, как корова языком слизнула. А если его тут нету? Небось эти дьяволы, пентаклевы гангстеры, к нему подобрались! Я не должен был оставлять его тут! Не должен, и все тут! Если с ним что-то случилось, это все моя чертова вина!
Суперинтендант нахмурился и ничего не ответил, хотя, по правде говоря, странное исчезновение Клика встревожило его так же, как и Доллопса.
Вслед за Доллопсом он вошел в дом, и тут дверь бального зала медленно отворилась, и оттуда вышел Клик с сияющими глазами, с выражением полного удовлетворения на лице.
— Слава богу, с вами все в порядке, Клик! — сказал суперинтендант, шагая к нему. — Хотя как вы сюда попали незаметно для всех — понятия не имею! Вы же знаете, наш человек дежурит на дороге.
Клик улыбнулся.
— Именно, мистер Нэком, — ответил он безмятежно, легкая странная улыбка играла на его губах. — Все дороги ведут в Рим, вы же знаете. Между прочим, Леннард снаружи?
— Да, — ответил мистер Нэком. — Но что из этого? Только не говорите мне, что вы в конце концов докопались до истины, найдя и девушку, и драгоценности!
Клик коротко торжествующе рассмеялся.
— Докопался до истины? — переспросил он. — Нет, я еще только начинаю раскопки.
И он буквально вытолкнул мистера Нэкома из дома.
— Леннард, — обратился к шоферу Клик, — отвезите меня в Музей естественной истории в Кенсингтоне[8], летите, как на крыльях. Нельзя терять ни минуты!
Дверца лимузина распахнулась и тут же снова захлопнулась. Машина рванулась вперед по подъездной дорожке, потом вылетела на дорогу. Секунду спустя она уже мчалась в направлении Лондона, оставив позади удивленных суперинтенданта и Доллопса, которые медленно направились пешком к деревне.
Там они обнаружили, что гостиница переполнена людьми, чьим ремеслом было вынюхивание фактов, правдивых или ложных, на потребу любознательной публики; словом, репортерами всех газет в стране, публиковавших колонки полицейских новостей. Исчезновение леди Маргарет Чейни заставило вспомнить романтическую историю этой семьи, и сэр Эдгар и леди Брентон корчились от публичности, которую вынуждены были терпеть благодаря энергичным представителям прессы. Когда же просочились вести о том, что знаменитые драгоценности исчезли, возбуждение читающей публики достигло предела.
Тем временем Петри, Хаммонд и их товарищи продолжали доблестно нести вахту вокруг Чейни-Корт. Местные жители так интересовались действиями и успехами полиции, что, когда тем же днем на пустом лугу, примыкающем к поместью Чейни-Корт, разбил лагерь караван весело раскрашенных цирковых повозок, впервые за всю местную историю этого никто не заметил, кроме юных жителей округи. Для детей дознание вряд ли было таким же интересным и веселым, как «Цирк сумчатых профессора Джеймса», как было написано и нарисовано на повозках и кричащих афишах, торопливо расклеенных повсюду. Кенгуру, мускусные кенгуровые крысы, опоссумы и другие виды австралийской фауны были обещаны на представлении, которым открывались в понедельник цирковые гастроли. Неудивительно, что юное население Хэмптона проводило каждый свободный час в тщетных попытках утолить по дешевке свою внезапную страсть к естественной истории.