— Не спешите с выводами, господин Коллинз, — парировал Боркинс. — Когда вы станете говорить с сэром Найджелом, не забудьте напомнить ему об отсутствии газет. Тогда я непременно скажу, что обо всем этом думаю. Если газеты запаздывают, то это вам нужно отправиться на станцию и сказать два-три «добрых» слова тем, кто отвечает за доставку корреспонденции.
— Огхошо, сфагхый пегхдун, — парировал Коллинз с добродушной усмешкой. — Можешь об этом не волновафься. Сходил бы сам, пгхофягся. Офя, судя по фсему, это выше досфоинсфа вашего высочесфва. Фак что фы згхя фегхяешь вгхемя. Уже полвосьмого. — И он покачал своей головой, по форме напоминавшей пулю. — Я, конечно, сделаю, как фы просишь. Офя я в этих кгхаях человек новенький. Так какой догхогой ближе всего добгхафся до сфанции?
Боркинс уныло посмотрел на «денщика». Лицо его стало кирпичного цвета. А потом, совершенно неожиданно, дворецкий саркастически усмехнулся.
— Думаю, вы не настолько храбры, чтобы отправиться короткой дорогой. Она идет прямиком через болота, — объяснил дворецкий. — Только теперь там эти огни, Джеймс Коллинз. Нет, не стоит туда идти. Но та дорога длиной всего в милю, а не в три. Это самый короткий путь, только я не рекомендую вам туда идти. Лучше я расскажу сэру Найджелу Мерритону, куда вы ушли и почему так получилось.
— Фочно! Догхога чегхез болофа самая когхофкая! Вегхно вы говогхифе! Огхошо, я пойду сбегаю до сфанции, узнаю, в чем фам дело… А чфо до огней, то я их не боюсь. Без сомнения, эфи косфы жгуф какие-нибудь бездельники-двогхняги. А Джеймс Коллинз не боифся бгходяг. Быстгхенько сбегаю…
Боркинс долго стоял у окна в столовой и смотрел вслед Коллинзу, пока его фигура не исчезла во тьме. Губы дворецкого шевелились, словно он читал молитву.
— Нет, я буду проклят, если так ничего и не сделаю, — неожиданно сказал он. — Если он не знает ничего, то… Хотя я его предупреждал. А теперь «ледяное пламя» сделает остальное, — и он засмеялся.
Джеймс Коллинз не вернулся вовремя, а газеты прибыли. Их принес сын начальника станции Джекобса. И, по его словам, никакой «денщик» Мерритона на станции не появлялся. Прошло несколько часов, а Коллинз так и не вернулся.
В одиннадцать часов Боркинс удалился в спальню, так и не сказав хозяину об исчезновении «денщика». Наверное, поэтому сэр Найджел в ту ночь спал хорошо. Впервые он узнал об отсутствии Коллинза, когда дворецкий утром появился в его спальне.
— А где мой «денщик»? — раздраженно спросил Мерритон. Он не любил Боркинса, и тот знал об этом.
— Нигде не могу найти его, сэр, — смело ответил Боркинс. — Не видел со вчерашнего вечера.