Как муж и жена мы прожили вместе в любви и согласии шесть лет. За это время я стала не плохим магом и с удовольствием окуналась в новую для меня сферу интриг и большой политики. Когда мне исполнилось двадцать шесть, Яморей сделал мне еще одно предложение — стать одной из его рода. На обдумывание ответа у меня ушло больше седмицы. Я знала, что если я решусь на этот шаг, то пути назад у меня не будет и мой любимый перестанет быть просто мужем, а станет Кровным Отцом, что гораздо больше и меньше одновременно. Через десять ночей я пришла к нему и просто сказала «Да». После второй сотни лет жизни я, как обращенная главой клана, перестала бояться солнца и смогла вести почти нормальную человеческую жизнь, разве только раз в неделю мне нужна была кровь… хе-хе-хе… но многие тогда сидели на разных стимуляторах. А чем кровь не стимулятор? Я смогла легко устроиться на работу в Университет Высшей Магии на Факультет Воды на Темную кафедру и преподавала там почти сто восемьдесят лет. Пережила на этой должности гражданскую войну и развал империи. Но после этого мне удалось проработать только сорок два года. После крушения Даргарда начались активные гонения на представителей темных народов, а таких как я при удаче вообще сжигали на кострах.
Женщина зябко передернула плечами.
— До сих пор мне трудно верить в то, что я осталась единственной выжившей из семьи О'Сайху. Весь остальной клан, включая Яморея, полег под стенами Малгардара — Темной Цитадели. После падения империи и последующих активных чисток смогли выжить только три из тринадцати кланов вампиров — О'Тано, О'Дигро и О'Варсе — вобравшие в себя немногих выживших из других семей. Ко мне тоже приходили несколько раз, да и по сей день приходят, прося примкнуть к какому-то из трех кланов. Последний раз приходили за пару дней до твоего прибытия, но я даже не стала их слушать.
Как только в комнате смолкло эхо последнего слова, во взгляд Вестии вновь вернулась осмысленность, и она сфокусировала его на мне. Усмехнулась, поняв, на сколько увлекла меня ее история (потом она говорила, что ей показалось, будто я сплю с открытыми глазами). Верих сделал вид, что подавился последним глотком вина и закашлялся, возвращая мое внимание. Я вернулась из далеких даль, где проживала в воображении жизнь моей мамы-вампирши и смущенно порозовев под понимающими лукавыми взглядами, спросила:
— Но как вы встретились с Верихом, и попали сюда?
Они переглянулись. Одинаково усмехнулись. В этот раз рассказывал Верих, и у него это получалось не хуже чем у его супруги.