«Ты псих! — выразил мнение внутренний голос. — Хочешь покончить с собой весьма изысканным способом? Что ж, валяй! Заяви отцу о том, что не собираешься никуда поступать, и посмотрим, как он выбьет из тебя всю дурь».
Но отступать уже было слишком поздно. Если Дэвид бросит работу, ему придётся потерять всю сумму, внесённую в качестве задатка. Нет, он должен продолжать борьбу за право обладать музыкальным инструментом с поэтическим названием Roland Juno-106. Ни за что нельзя сдаваться!
На какое-то время парня охватило воодушевление, и он получил небольшой заряд бодрости. Состояние сонливости отступило, позволив подростку сделать уроки. Он лёг в начале десятого и почти мгновенно отключился от внешнего мира до тех самых пор, пока будильник не оповестил его о необходимости просыпаться и собираться на работу.
— Ну, что, так ничего и не рассказал отцу? — поинтересовался водитель у Дэвида, когда они загрузились и выехали по очередному маршруту.
— Если он узнает, то от меня мокрого места не останется, — горько усмехнулся подросток.
— Так уж и не останется? Подумаешь, прочитает несколько нотаций, а там пройдёт неделя-другая, он и забудет. То ли дело у меня был отец. Скор на расправу. Чуть что, так сразу хватал в руки ремень и хлестал без разбора. На теле вот такие красные рубцы оставались. Приходилось носить длинный рукав, чтобы в школе не расспрашивали, откуда они берутся.
— А разве он не боялся, что может вас покалечить?
— Покуда он пребывал в пьяном виде, у него никаких страхов не существовало. Потом протрезвеет, увидит, что натворил, буркнет что-то себе под нос, и будь здоров. А ты говоришь. По крайней мере, бить он тебя точно не станет.
Собеседник был прав, потому что Редмонд никогда не отличался буйным нравом, но у Дэвида появилось странное предчувствие: если отцу станет известно о работе сына, то непременно произойдёт какая-нибудь трагедия. Неизвестно откуда взявшаяся мысль могла показаться абсурдной, только у парня появилась твёрдая уверенность в том, что интуиция его не подводит. Ещё никогда неприятное ощущение не охватывало подростка столь сильно.
— Ты чего? — встревожился водитель, заметив перемену в лице пассажира.
— Не знаю, — покачал головой Дэвид.
— Может быть, немного приоткрыть окно?
— Нет, спасибо, сейчас пройдёт.
— Да, парень, тяжело твоему организму справляться с такими нагрузками. Бросал бы ты ко всем чертям это занятие, пока окончательно не подорвал себе здоровье.
— Ну, вот, уже прошло, — Дэвиду ни за что не хотелось бы, чтобы к нему относились, как к чахлому «папенькиному сыну», который не привык к суровым тяготам жизни.