Если Джордж попытается попросить о помощи Присциллу, то женщина сделает так, что и его дочь тоже перейдёт на её сторону. Но что же произойдёт, когда картину увидят на экспозиции? Думать об этом мужчине не хотелось.
Через полчаса после звонка приехал Лэнс Виджен.
— Где она? — с порога спросил он, пожимая руку Джорджа.
— Там, — художник указал на дальний угол веранды.
Гость приблизился к картине и всплеснул руками:
— Джордж, вы превзошли самого себя! Она бесподобна! Ваш триптих заслуживает того, чтобы стать центральной частью экспозиции. Я уверен, что мы сможем выручить за него небывалую сумму, если, конечно, вы согласитесь продать свой шедевр.
— Я бы предпочёл не выставлять эти полотна, — Джордж понимал, что теперь от него ничего не зависит.
— Исключено! — улыбнулся Лэнс Виджен. — Даже не надейтесь утаить эти картины. Они принесут вам всемирную славу.
"Они принесут мне смерть", — подумал мужчина, но вслух лишь выразил благодарность за столь высокую оценку своего творчества.
— Какая удача, что я встретил вас! — с губ мистера Виджена не сходила какая-то отчаянная улыбка, словно уголки его губ были растянуты невидимыми пальцами. — А теперь, если позволите, я заберу картину с собой, чтобы подготовить её к выставке. И должен заметить, что скорость вашей работы поражает. Я ни разу не встречал художников, которые могли бы создавать шедевры в такие предельно сжатые сроки.
"Потому что у них не было такого жёсткого ограничения во времени", — промелькнула саркастическая мысль в голове Джорджа.
— Будьте готовы к тому, что вам придётся общаться с журналистами. Знаете, эти борзописцы за словом в карман не полезут, так что вопросы будут самые каверзные, поэтому я помогу вам подготовиться, — Лэнс Виджен весело подмигнул собеседнику. — Итак, я забираю картину.
У Джорджа появилась идея ударить мистера Виджена, чтобы тот не трогал картину. Воображение подкинуло живую сцену того, как Лэнс Виджен изумлённо хватается за разбитый художником нос и пытается остановить кровотечение. Тёмно-красные капли медленно сползают по его лицу, падают на одежду и растворяются чернильными пятнами на чистой рубашке. Но у мужчины не было никакой гарантии, что при попытке нанести удар гостю его руку не сведёт болью точно так же, как и во время покушения с ножом на картину.
— Может быть, я сам отвезу её в мастерскую, чтобы изготовить для неё раму? — предложил Джордж Сиборн, воспользовавшись последней попыткой не дать картине вырваться из его рук.
— Не беспокойтесь, я всё равно сейчас направляюсь туда.
— Тогда не буду вас задерживать, — Джордж с тяжёлым сердцем проводил картину взглядом до машины Лэнса. Единственное, что радовало художника, — дочь не успела увидеть эту женщину с ледяными глазами.