Через неделю он принес Анисиму выправленные рукописи. Тот посмотрел страниц пять и объявил:
— По-моему, недурно. Кажется, у нас с вами дело пойдет. Кстати, и рассказ ваш неплох.
Храмов рос в собственных глазах. Со злорадством вспомнил забракованную диссертацию.
— Будете печатать? — спросил он.
— Заслали в набор. Посмотрим. Вы запишите, пожалуйста, мой домашний телефон и адрес.
Храмов записал.
— Скажем… скажем, встретимся через два дня. После восьми.
Через два дня Храмов в девять часов вечера звонил в квартиру дома на Беговой улице. Дверь еще не открылась, а он уже обонял какие-то вкусные запахи, сочившиеся из этой квартиры.
Анисим был в жемчужного цвета шелковом халате до пола, под халатом рубаха с галстуком. Видно, пришел совсем недавно.
— Прошу. Снимайте пальто.
Посреди большой светлой комнаты стоял круглый стол, на котором были разбросаны журналы, ярко раскрашенные консервные банки, три трубки с длинными прямыми мундштуками.
— Располагайтесь, Евгений, — сказал Анисим, показывая на кресло. — Курите?
— Нет.
— Сейчас сварим кофе. Прошу, будьте как дома.
Анисим ногтем открыл крышечку одной из банок, набил трубку, закурил и пошел на кухню. Храмов понял, что так вкусно пахнет: табак и кофе. Но что это за табак? Он никогда не видел его в такой упаковке… Храмов не удержался, взял открытую банку, понюхал. За этим и застал его Анисим, вошедший с двумя чашками кофе. Храмов смутился. Но Анисим, поставив передним чашку и лукаво поглядев поверх очков, легко снял неловкость:
— Что, хочется закурить?
— Это, по-моему, можно и есть.
— Не устроить ли вам жевательный табак?
— Ну что вы, не надо!
Анисим показал ему трубкой на чашку, сам сделал несколько глотков.
— Могу я вас звать просто Женей?
— Конечно.
— Я ведь намного старше… Да… Так вот, Женя, работа ваша меня вполне устраивает. Будем продолжать. А пока… — Анисим обернулся, взял с тахты конверт и положил его перед Храмовым. — Здесь четыре тысячи рублей.
— Но, Анисим Михайлович, я же работал непрофессионально! — воскликнул Храмов.
— Очень даже профессионально. И я вам сейчас же дам еще порцию для правки.
— Но это слишком много — четыре тысячи, — уже спокойнее сказал Храмов, накрывая конверт рукой.
— Такие у нас расценки. Берите. Это честные деньги.
Храмов не заставил себя уговаривать дольше, положил конверт во внутренний карман.
— Вы не интересуетесь, для кого работали? — спросил Анисим.
— Если не секрет.
— Есть одно американское издание на русском языке. Вам его читать, наверное, не приходилось.
— Наверняка не приходилось.
— Хотите выпить чего-нибудь?