Возможно, мистеру Дею не было известно, что эвфемизм — это мягкая, благозвучная замена более грубого, сильного выражения. Но он понял, что хотел сказать Храмов.
— Чужой в своей стране — это, конечно, тяжело.
— Не считайте меня страдальцем, мистер Дей. Я по ночам не обливаю подушку слезами.
— В нашем возрасте не стыдно проявлять смирение.
— Вы себе противоречите, — с неожиданной запальчивостью возразил Евгений Петрович. — Вы пятью минутами раньше утверждали, что мы еще имеем право на внимание женщин.
— Я говорю о смирении духа.
Евгений Петрович взял свою пустую, холодную трубку, пососал ее, пристально глядя в глаза мистеру Дею. Казалось, он собирался в чем-то уличить своего гостя.
— Можно один вопрос, мистер Дей?
— Ради бога.
— Только вполне откровенно.
— У меня такое ощущение, что мы друг перед другом не притворяемся.
— Я-то безусловно.
— Не обижайте меня. Лучше давайте ваш вопрос.
Евгений Петрович отвел взгляд в сторону, как бы не желая смущать собеседника, и спросил:
— Когда вы сюда ехали, у вас уже был мой адрес?
Снова взглянув на мистера Дея, он увидел, что тот искренне удивлен.
— Уверяю вас, не было у меня адреса! — воскликнул мистер Дей.
— А я почему-то думал, что все это не случайно. — В голосе Храмова звучало легкое разочарование.
— Но почему же?
Евгений Петрович помолчал, отхлебнул из давно переставшего пузыриться бокала.
— Понимаете, я, вероятно, преувеличивал кое-что, но мне казалось… В общем, история простая… Несколько лет назад в Москве, в Сокольниках, проходила международная выставка, и я ее посещал, был в отпуске. У меня завязалось знакомство в одном павильоне… Не знаю точно, кем был этот человек, но он прекрасно разбирался в технологии производства твердых сплавов — это моя специальность… Вообще интересная личность. Короче, мы быстро сошлись. Я бывал у него в гостинице, говорили часами. Я, безусловно, давно уже не мальчик, но, знаете, общение с этим человеком на многое открыло мне глаза… При расставании он записал мой адрес, и, знаете, были такие разговоры, что, мол, гора с горой не сходится, а человек с человеком… Он намекнул, что как-нибудь меня навестит. В крайнем случае если не сам, то даст о себе весть. Но, кажется, я ждал все это время напрасно…
Статистики еще не сделали одного любопытного подсчета: сколько слов, произнесенных вслух, приходится в среднем в год на одного жителя каждой страны. Наверное, наибольшее количество пришлось бы на француза, а наименьшее — на жителя Тибета. Россиянин занял бы место где-то посередине, соответственно географическому своему положению. Но Евгений Петрович в тот день был гораздо многоречивее среднего российского уровня.