Бар, облюбованный Фастовым, был чистенький и необъяснимо уютный. Бармена звали Фред. Ему наверняка уже перевалило за пятьдесят, но он обладал такой юношески гибкой фигурой, был при небольшом росте так великолепно сложен и так подвижен, что издали Фастов в первый свой приход дал ему не больше двадцати пяти. Во всем облике Фреда сквозило изящество. Косой пробор в его ярко блестящих черных волосах был сделан, кажется, не по линейке, а по синему лазерному лучу. Он двигался быстро и порывисто, но в нем не было ни суетливости, ни угодливости. И к тому же Фред мог изъясняться чуть ли не на всех языках мира, в том числе и на русском. К Фастову он с первого раза отнесся с симпатией, потому что русский моряк пил неразведенный джин, даже и льда не клал. При втором посещении они немного поболтали: Фастов прилично владел английским, как все настоящие моряки.
В последнее посещение произошел неожиданный для Фастова разговор. По обыкновению он высыпал на стойку монеты и, хотя знал цену рюмки джина, сказал:
— На сколько хватит.
Хватало на полторы рюмки, но Фред налил две полных. Фастов выпил их, но не уходил: хотелось побыть здесь.
— Желаете еще? — предложил Фред.
— Больше не на что.
— Я угощаю. Рюмка джина, даже две рюмки не очень большая проблема. Вы мой постоянный клиент, а у нас принято таких клиентов поощрять премиями. — Он уже налил рюмку.
— Нет, — решительно отодвинул ее Фастов. — У нас это не принято.
Фред потрогал свои маленькие чаплинские усики мизинцем как бы в раздумье.
— Тогда знаете что… У вас есть советские деньги?
— Но они же у вас не ходят.
— У меня ходят. Поищите в карманах.
У Фастова в кармане кителя лежала десятка. Ему хотелось выпить, а Фред не шутил.
— Вот десять рублей.
— Отлично. Сколько это будет на доллары по официальному курсу?
Фастов посчитал.
— Приблизительно тринадцать. Но у вас же гульдены.
— Я переведу. — Он взял десятку, бросил ее в кассу. — Теперь пейте сколько хотите. Может, желаете поесть? У меня прекрасная ветчина с горошком. Мое фирменное блюдо. Поставщик специальный.
— Ну что ж, поссорите вы меня с законом, дорогой Фред, но где наша не пропадала!
Фастов сел за столик, и Фред принес ему едва початую бутылку джина и ветчину с горошком.
Но это еще не все. Когда Фастов, допив бутылку и закусив, встал из-за стола, Фред подошел к нему со сдачей. Фастов был в том состоянии, когда человек не пьян, но ощущает, что выпил. У него была поговорочка: «Для меня бутылка джина — как слону дробина».
— Спасибо, Фред, но какая сдача? По-моему, вы себя обсчитываете.
— Это не в моих правилах. Тогда бы я давно вылетел в трубу. Расчет точный.