Когда «Альбатрос» пришел в родной порт, Фастова у трапа ожидал заместитель начальника пароходства. Он сделал вид, что оказался на пирсе совсем по другим делам, а на Фастова наткнулся невзначай.
— Зайдем ко мне. Надо поговорить.
Машина быстро доставила их к управлению.
В приемной заместителя ожидали двое незнакомых Фастову мужчин. Заместитель поздоровался с ними, попросил подождать еще немного.
— Садись, — сказал он Фастову в кабинете.
Фастов сел за длинный стол.
— Ну, как жизнь? — с наигранным, как показалось Фастову, добродушием спросил заместитель и, не ожидая ответа на свой чисто риторический вопрос, задал вопрос же конкретный: — Как у тебя семейные дела?
Сердце у Фастова екнуло, он понял: без него тут что-то произошло.
— Да ничего, Николай Иванович, не жалуюсь.
— Все, значит, спокойно? Ничем поделиться не хочешь? На душе все в порядке?
Николай Иванович давал Фастову шанс покаяться. Но Фастов ничего не собирался объяснять и рассказывать. Он изобразил недоумение.
— Не понимаю, Николай Иванович, в чем дело… Прямо с борта на ковер…
— Значит, нечего сказать?
— Честное слово, ничего не понимаю.
— Ну в таком случае извиняй. — Он широким шагом подошел к двери, распахнул ее и пригласил в кабинет тех двух ожидавших товарищей. Один из них с пугающей вежливостью обратился к Фастову:
— Прошу вас показать нам содержимое чемодана. В чемодане лежало под бельем шесть золотых слитков по килограмму каждый…
Мишу Суликошвили арестовали через месяц, предварительно выявив кое-какие из его деловых связей.
…Обо всем этом и вспоминал Фастов, ворочаясь без сна в тюремной камере на своей не слишком-то мягкой постели.
Глава IX
Неожиданный конец домашней типографии
Обратив на себя сугубое внимание контрразведчиков, мистер Дей уже не лишался его до самого отбытия в Вену. За оставшиеся три дня пребывания в Москве мистер Дей ничего противозаконного не совершил и никаких подозрительных встреч не имел, если не считать свидания с Джорджем, который таким образом тоже попал в поле зрения чекистов.
Правда, один раз мистер Дей с кем-то довольно долго говорил по телефону-автомату. С кем и о чем, выяснить было невозможно.
Через три дня Галина Храмова проводила его. В гостинице перед отъездом он сделал попытку подарить ей кинокамеру, весьма дорогую, но Галина наотрез отказалась. Она вздохнула с великим облегчением, когда Дей скрылся в туннеле, ведущем на посадку. За минувший месяц она порядком устала — и от необходимости улыбаться, даже при самом дурном настроении, и от той особой постоянной подтянутости, которую она старалась в себе воспитать специально для работы с туристами класса «люкс».