— Уэлбер, мне нужны этот аргентинец и его женщина. Завтра утром. Представь это как приглашение на обычную беседу, не пугай их. Если он не согласится, тогда попытайся его убедить.
— А девушка тоже нужна?
— Да, обязательно. Не давай себя обмануть ее молчанием, она настолько же во всем замешана, как и он. И проследи за Габриэлом, когда он пойдет с работы. По крайней мере сегодня и завтра. Будь осторожен, он ведь тебя знает в лицо.
Следующим шагом его плана было сообщение для Ирэн, которое он оставил на ее автоответчике. Ответный звонок раздался только поздно вечером.
— Что, опять пойдем пить пиво? — с присущей ей непосредственностью спросила Ирэн.
— К сожалению, нет, по крайней мере сегодня.
— Вы уже не работаете?
— Я не работаю в том смысле, как вы думаете. Эти два вечера, что мы провели вместе, не были для меня работой.
— Это точно, и для меня тоже.
Эспиноза все еще не привык к шуточкам Ирэн.
— Вы не против, если я задам несколько вопросов по телефону?
— Лучше бы они были личными, но раз уж нет, то валяйте. Что вы хотите узнать?
— Что Ольга рассказывала о Габриэле?
— Немного. Сказала, что они работают вместе, что он очень милый и симпатичный, обаятельный и общительный, по крайней мере с ней, и что он единственный в их компании, с кем она была бы не прочь переспать, но он слишком стеснителен, и мать слишком следит за ним, контролирует каждый шаг, но что, несмотря на это, она затащит его в постель.
— И она затащила?
— Не думаю. Она бы мне об этом рассказала.
— А между вами и им ничего не было?
— Помимо ненависти с первого взгляда?
— Ненависть?
— Он точно меня возненавидел. Я думаю, он даже поссорился с Ольгой из-за меня.
— Почему?
— Потому что он ненавидел меня, я же говорю. Я не знаю в точности, что произошло, но, думаю, ему не понравилось, что Ольга притащила меня на ту встречу в участке.
— А вы догадываетесь почему?
— Он решил, что я отвлекла ваше внимание от него. Что, конечно, правда. Я сидела там и думала, насколько все это смешно!
— Он о чем-нибудь говорил с вами?
— Ни слова.
А вот вы говорили, будто он виноват в смерти Ольги, — это основано на каких-то конкретных вещах или просто эмоции?
— У меня нет никаких свидетельств против него, но это не лишено оснований. Да вы подумайте, Эспиноза! Мы ведь оба понимаем, что она не самоубийца. И понимаем также, что вероятность подобного несчастного случая в высшей степени сомнительна. Так что остается убийство. Всякий человек знает, кто так или иначе желает его смерти. Если кто-то умирает, все, что надо сделать, это найти этих людей и проверить их алиби. В случае с Ольгой Габриэл, по крайней мере, подходит по всем параметрам.