– В белом халате! – уточнила Дайнека.
– Совершенно верно, в белом халате, который получила на складе у Канторовича…
– Я не знала, для чего ей халат! – запротестовала Татьяна Ивановна.
Следователь ее успокоил:
– Вас ни в чем не обвиняют.
– Так что было дальше? – напомнил Водорезов.
– Ночью, когда Темьянова вышла из комнаты Васильевой, – продолжил Галуздин, – ее заметил Ветряков.
– И принял за дежурную медсестру, – подсказала Дайнека.
– Если бы старик ее не окликнул, остался бы жить. После этого случая Темьянова приказала Федору еще раз пойти на убийство.
– Но почему таким изощренным способом? Почему так показательно? Сбросить с крыши, да еще и повесить!
– Из разговора с Темьяновой я понял: она ненавидит всех обитателей пансионата, считая, что они живут в ее доме. В доме, который принадлежит ей по праву рождения. Она считала себя здешней хозяйкой.
Водорезов заметил:
– Скажу как врач: у нее «поехала крыша». И как я этого не заметил?
– Зря казнитесь, – возразил ему следователь. – Темьянова расчетливая, хладнокровная и здравомыслящая особа.
– Сам Федор признался в убийстве Ветрякова?
– Признался. Все рассказал в деталях: позвал старика на чердак и попросил чем-то помочь. А там все уже было приготовлено для убийства.
– На улице было темно, и шел дождь… – Дайнека вздрогнула: – Мне даже сейчас страшно.
– Признаться-то он, признался… – с досадой в голосе промолвил Галуздин. – Но что толку? Федор болен. Ему прямая дорога в психушку.
– Одного понять не могу, – растерянно сказала Дайнека. – Почему осталась в живых Артюхова? Темьянова не знала, что она не слушала, о чем говорил Безруков.
Следователь чуть заметно кивнул:
– Не исключаю, что следующей в похоронном списке Темьяновой значилась Ирина Маркеловна. К счастью, этого не случилось. – Он помолчал и очень тихо добавил: – Сказать честно, не могу не винить себя. У меня был шанс остановить это безумие. Тревожных звоночков было столько, что можно было оглохнуть. Но – нет, не сумел. Спасибо вам, Людмила Вячеславовна. Вы внесли неоценимый вклад в расследование этого сложного дела.
Татьяна Ивановна и Водорезов взглянули на Дайнеку так, как будто увидели ее впервые.
Она же положила на стол директора заявление.
Песня догадалась:
– Неужели увольняетесь?
Дайнека потупилась и чуть слышно ответила:
– Ухожу, Татьяна Ивановна.