Явно засидевшаяся Роза Самуиловна вскинула руки. Опустив их на клавиши, стала покачиваться в такт музыке, похожей на колыхание тихой волны.
– Уж вечер… Облаков померкнули края… – вступили певицы.
Старческие голоса звучали надтреснуто и чуть хрипловато. Чувствовалось, в прошлом певицы попользовались ими как следует и теперь не слишком о них заботились.
Спев первый куплет, обе застыли в статичных позах, пережидая, пока Роза Самуиловна исполнит проигрыш. Вступив на втором куплете, дамы добросовестно закончили и его. Но в третьем куплете партнерша Васильевой взяла фальшивую ноту, и два голоса разошлись в уродливом диссонансе. Недолго думая Васильева залепила партнерше пощечину и стала бить ее веером.
– Немедленно прекратите! – крикнул Кожушкин. – Эй, кто-нибудь, оттащите ее!
– Я не слышала и не слушаю вас! – проорала Васильева, не отвлекаясь от драки. Потом резко обернулась и добавила, глядя на режиссера: – И не хочу слышать!
Ее оттащили. Рыдающую партнершу под руки увели за кулисы. Безобразная сцена не вызвала у зрителей особого удивления, скорее позабавила.
Репетиция продолжилась.
– Как видите, я был прав. Вот вам иллюстрация к нашему разговору, – Бирюков покинул свое кресло: – Прощайте, мне нужно идти.
Он ушел. Воспользовавшись случаем, с Дайнекой заговорил Квят:
– Мерзкая баба эта Васильева.
Дайнека поинтересовалась:
– Вы с ней знакомы?
– Возил как-то в город.
– Зачем?
– Все старики ездят в город. Кто в поликлинику, кто в больницу. Всех развожу я. У нас в пансионате одна легковушка. Правда, на мероприятия – в театр или в музей – они ездят группами и на автобусе.
– А куда вы возили Васильеву?
– Договорились в глазной центр. А ехать пришлось в Ивантеевку.
– Что значит пришлось?
– Васильева устроила скандал и велела отвезти ее в областной архив.
– Зачем? – удивилась Дайнека.
– А я знаю? – раздраженно спросил Квят. – Шесть часов ждал ее на морозе. Бензину пожег литров десять. Еле отчитался за перерасход. Завхозу пришлось ставить коньяк.
– А Васильева?
– Что Васильева? С нее как с гуся вода.
– Интересно… Что же она там искала?
Посреди выступления певческого секстета[9] из-за кулисы появился крупный мужчина. Он прошел к боковой лестнице и спустился со сцены. Затем, сопровождаемый всеобщим вниманием, пересек зал и, когда поравнялся с Рафаилом Кожушкиным, тот громко спросил:
– Ефим Ефимович, когда будет готов концертный задник?[10]
Не останавливаясь, мужчина коротко бросил:
– Не знаю!
– А кто знает?! – нервно вскрикнул Кожушкин, но так и не дождался ответа. Мужчина вышел из зала.
– Кто это? – спросила Дайнека.