Главное было другое. Колыбельную «Крошка, спи, погасли свечи», внезапно сыгранную поздно вечером курантами, слышал весь город. Ну, разве что, кроме детей, которые уже спали. Мелодия не взялась из ниоткуда, кто-то несомненно повлиял на часы. И это мог быть только один из ее воспитанников. Всякие случайности и пришельцы извне исключались.
Первое, что сделала Ирина Андреевна, услышав новую мелодию часов, – бросилась в спальни так быстро, как позволяла хромота. То есть, разумеется, она не стала врываться, словно фурия, в комнаты детей, будить их и требовать немедленного ответа. Она методично, без лишнего шума прошлась по всем спальням старших, а затем, на всякий случай, и младших. Мелкота, все десять человек, сопели в кроватях. А вот из двенадцати старшеклассников четверых на месте не было. Еще двое старательно изображали спящих. То есть к происшествию могла быть причастна добрая половина.
Ирина Андреевна вернулась в кабинет с головной болью и единственной мыслью: «Кто?»
Кого предстоит потерять следующим? Или – всех? Нет, не может быть.
Директор налила себе полчашки неразбавленного настоя валерианового корня и залпом выпила. Потом встала перед окном, высматривая, не появится ли кто-то из детей на тропинке, и усиленно думая. Хуже всего было то, что, в отличие от прошлого раза, она совершенно не замечала ни в одном из подростков признаков техноволшебника. Просмотрела?
За дверью послышались шаги и тихий разговор. Ирина Андреевна с сильно бьющимся сердцем отошла от окна и выглянула в коридор. У дверей мальчишечьей спальни стояли Слава Мухин и его бабушка, прачка. Та поцеловала внука и спокойно направилась к лестнице, а мальчик скрылся за дверью. «Ну что ж, – с некоторым облегчением подумала директриса, – хотя бы один из четверых реабилитирован. Он, оказывается, был с бабушкой. Остаются трое».
Тут в окно осторожно постучали. Ирина Андреевна быстро обернулась. За стеклом, очевидно приставив к стене дома садовую лестницу, маячил физрук Саша и делал ей отчаянные знаки. Директор поспешила к окну подняла раму и учитель ловко перекинул ноги через подоконник.
– Александр Анатольевич, вы с ума сошли? – сердито прошептала директор. – Вы что, мальчишка?
Сказать по правде, Александру Анатольевичу было всего двадцать лет. Но это не имеет значения, когда ты учитель.
– Извините, Ирина Андреевна, но дело не терпит отлагательств, а по лестнице я подняться не рискнул, потому что меня пасет Даша. Прохода мне не дает.
– Что вы выдумываете? – всплеснула руками директор.
Физрук покачал головой:
– Увы, это правда. Вы слышали музыку? – тут же переключился он на главное. – Что делать будем? Не сгонять ли мне на площадь, как считаете?