Беременна. От Трента. Брр! Эта мысль заставила Хоуп вспомнить о мужчине в соседней комнате и о том, что она сделала. Какое счастье, что она нашла его бумажник. Хотя бумажник был подозрительно пуст, на нем красовались сплетенные в виде вензеля его имя и фамилия. И на том спасибо.
О господи, что на нее нашло? Человек серьезно пострадал, а она солгала ему прямо в глаза. Хуже того, намеренно одурачила собственного пациента, отчаянно нуждавшегося в ее помощи.
Это было нехорошо. Мало того — незаконно. Тем более что он просил ее не звонить в полицию, и Хоуп рисковала врачебной лицензией. А если Клей хотя бы отчасти такой сложный и упрямый человек, как ей кажется, можно представить себе, как он разозлится, когда узнает истину. И будет совершенно прав.
Она солгала. В живом воображении Хоуп мелькнула мысль, что мать перевернулась в гробу. Когда-то очень давно она взяла с девочки обещание говорить только правду. А дочь об этом забыла.
Хотя не было еще и шести утра, Хоуп рискнула позвонить старому приятелю, владевшему частным сыскным агентством в Сиэтле. Крепко сжав трубку, она выслушала обычные шутки о том, что выбрала не самое удачное время для просьбы о дружеской услуге. Приятель был старый, испытанный и в конце концов согласился проверить Клея по своему компьютеру.
У Хоуп был специальный телефон для глухих, с усилителем звука; тем не менее она внимательно вслушивалась в каждое слово, ждала, затаив дыхание, и наконец облегченно вздохнула.
”Клейтон Слейтер. Не женат. Работает сам на себя. Снимает в Сиэтле квартиру. Родители живут во Флориде, в настоящий момент уехали в двухмесячное путешествие. В списках разыскиваемых полицией не значится”.
Хоуп повесила трубку, откинулась на спинку качалки и уставилась в никуда. О более подходящем человеке и мечтать не приходилось.
Пора прекратить эту дурацкую игру. Ей нужен не муж, а предлог. Надо будет сказать Клею правду, как только он очнется. И она сделает это.
Собрав волю в кулак, Хоуп поднялась и устало вздохнула. Когда из-за горизонта показалось солнце, она вымыла руки и собралась осмотреть своего пациента.
Молли ткнулась носом в ее бок. Хоуп не слышала, как она скулила. На морде собаки были написаны надежда и ожидание.
— Детка, на этот раз мне все равно, кто там снаружи, — засмеялась Хоуп. — Я и так сбилась с ног. Больше никаких бродяг!
Она открыла заднюю дверь, выпустила собаку и пошла по коридору в комнату, где спал Клей. Хоуп уложила его не в помещении клиники, а в пустующей спальне напротив кухни. Так было удобнее. Все под рукой, и в то же время никто не увидит.