Проехав половину пути, она в нетерпении ударила кулаком по баранке и пожалела, что машины не умеют летать.
День уже клонился к вечеру, когда она наконец добралась до дома. Окна были темными, но этого и следовало ожидать. Даже если Келли и была здесь, то давно ушла.
Будь Клей умнее, он бы сбежал отсюда и залег на дно. Нет, это все-таки несправедливо, вдруг подумала Хоуп. Он ведь хотел поговорить с ней, хотел что-то объяснить. Но она не дала ему такой возможности.
Может быть, он тоже уехал. Хоуп отбросила закравшуюся было в ее душу тревогу и сказала себе, что все к лучшему. Войдя в дом, она заперла за собой дверь и остановилась в темном коридоре.
Включая свет, она ожидала увидеть нетерпеливо мечущегося Клейтона, но перед ней стоял улыбающийся Трент. В руке его сверкал нож.
Клейтон бежал по коридору офиса, испуганный как никогда в жизни. Лишь бы не опоздать! Если бы чертово такси попалось ему раньше, если бы проклятый ублюдок таксист не тащился как черепаха, ссылаясь на ограничение скорости… Если бы Хоуп не сбежала. Ох, сколько ”если”!
Если бы знать, что она в безопасности. Это главное! Но Клейтон не мог избавиться от ужасного предчувствия. Он чувствовал, что это не так.
Клейтон влетел в кабинет Бродерика, молясь всем богам сразу… и сразу понял, что удача изменила ему. Хоуп здесь не было.
— Где она? — требовательно спросил Слейтер, когда Бродерик поднял глаза. — Где Хоуп?
— Уже ушла. — Старик нахмурил брови. — Что ты орешь? Хочешь, чтобы сбежались все мои служащие?
— Мне плевать на ваших служащих! — угрожающе проскрипел Клейтон, чувствуя, как в жилах холодеет кровь. Как он мог упустить Хоуп? Что делать? — Куда она поехала?
— Не знаю, — признался старик. — Но она была расстроена. Какого дьявола вы не приехали вместе? Я надеялся, что ты позаботишься о ней. А ты отпускаешь ее одну в таком состоянии…
— Расстроена? — Черт побери, это его вина… Но тут Клейтон уловил во взгляде Бродерика то, что заставило его подойти ближе и склониться над столом. — Почему она была расстроена?
Бродерик плотно сжал губы и отвернулся. Слейтера душил страх.
— Что вы ей сказали?
— То, что давным-давно должен был сказать.
Нет! Нет, черт побери!
— Вы сказали ей, что Трент шантажирует вас. — Угрюмое молчание старика было красноречивее слов. — Отличная работа, нечего сказать. Поздравляю! — Его сарказм заставил Бродерика сжаться, но Клейтон был беспощаден. — И, конечно, вы сказали ей, что на самом деле вовсе не хотите выдавать ее за Трента.
Бродерик не проронил ни слова.
Гнев Клейтона удвоился. Нет, утроился. Он представил себе негодование Хоуп, понявшей, что она стала пешкой в этой опасной и жестокой игре, что для спасения любимого отца она должна выйти замуж за человека, которого ненавидит и смертельно боится. От такого ”прозрения” любая женщина ударится в панику. Но Хоуп не чета другим женщинам: она сильная и невероятно выносливая, она не станет паниковать. Слейтер пытался успокоить себя, но не мог избавиться от страшной мысли, что Хоуп сейчас одна, и ей как никогда нужна его помощь.