И тут впервые в жизни она не обратила внимания на свое предчувствие — вернее, не захотела думать о нем. Такого еще не бывало.
— Я не могу, — пробормотала Хоуп, подняв голову. — Не имею права позволить себе подобную роскошь. — Нельзя продолжать обманывать его ради собственной выгоды. Это, пожалуй, худший поступок за всю ее жизнь. Она тяжело вздохнула. — Клей, я действительно не могу…
Клейтон нахмурился.
— Что за черт? Откуда этот вой?
Она ничего не слышала. Надо было скорее сказать ему правду, чего бы это ни стоило.
— Что?
— Неужели ты не слышишь? — недоверчиво спросил он. — Это похоже на…
Вой повторился, и на этот раз услышать его было нетрудно. Наверное, он был слышен даже в Китае.
— Это кошки, — со смехом сказала Хоуп.
Лоб Клейтона прорезала морщина.
— Кошки? — слово было произнесено так, как будто оно было бранным.
— Их три. Они любят поесть и не любят ждать.
— Три? — с ужасом спросил он. — У нас три кошки?
К мяуканью присоединился новый звук, напоминавший скрежет. Хоуп поморщилась.
— А для полноты картины добавь сюда Фрика и Фрака.
— Фрика и… Это еще что за дьявольщина?
— Попугаи… — Если так пойдет и дальше, она не успеет сказать ему самое главное. Судя по выражению лица Слейтера, птиц он любил не больше кошек. — Они тоже голодные.
— Собака, три кошки и два попугая. Ничего себе компания. А обезьяны у тебя нет?
Его здоровый глаз смеялся. Хоуп никогда не задумывалась о том, что компания действительно подобралась пестрая. Собственно говоря, задумываться не было нужды. Каждый обитатель этого зверинца был либо болен, либо бездомен, и у Хоуп не хватало духу расстаться с ними.
— Обезьяны нет, — осторожно и слегка виновато сказала она. — Но есть… енот.
Изумрудный глаз широко раскрылся, Клейтон прыснул со смеху и поднес руку к распухшему рту.
— Уй!
Все еще чувствуя себя виноватой, Хоуп снова приложила салфетку к его губе.
— Он спустился с гор прошлой весной. У бедняги была повреждена лапа, и я пару раз покормила его. Он так и не ушел. Похоже, Гомер считает себя здесь таким же хозяином, как и я.
Клейтон отвел ее руку от своего рта и посмотрел на Хоуп смеющимся глазом.
— Подожди минутку. Ты назвала бедного енота Гомером?
Решив, что Слейтер смеется над ней, Хоуп вздернула подбородок, собрала все свое достоинство и сказала:
— Видишь ли, он немножко позер. И это имя очень ему подходит.
— В самом деле? Теперь я понимаю, почему он чувствует себя здесь хозяином. Потому что в тебе самой нет ни капли позерства, верно?
В глазах его горели смешинки, но в них было и что-то другое, что-то большее. Симпатия, тепло и… тот самый голод, который она уже заметила. Это заставило Хоуп потерять дар речи, хотя некоторые другие опасения исчезли.