Токсикоза почти нет, чувствую я себя отлично. Разве что грудь немного округлилась. Может,
видела, как я касаюсь живота, а может существует некая мистическая сила, которая позволяет
женщинам чувствовать подобные вещи.
— Восемь недель, — честно ответила я.
— И что дальше? Ты собираешься сказать Брюсу?
— Я еще не решила.
— В смысле? — Керри смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова. — Это
был риторический вопрос!
— Ну значит на твой риторический вопрос ответ крайне нетривиален!
Мы смотрим друг другу в глаза, точно в гляделки играем. О да, дорогая, ты пропустила
очень-очень много.
— Ладно, расскажу. Он пьет и ни в грош меня не ставит. С какой стати я должна доверять
ему своего ребенка? И не надо говорить, что у него пятьдесят процентов прав на него. Я их
забираю в качестве компенсации за свои страдания. Я просто хочу, чтобы у меня были дети. Но
я не хочу, чтобы у меня был Брюс. Я сознаю все последствия, понимаю, как тяжело будет. И я
уже почти смирилась с тем, что мои родители никогда это решение не одобрят. Я даже не
уверена, что они поддержат меня… но жить так, как сейчас, — моральное изнасилование.
Несколько минут мы с Керри сидим в полном молчании и смотрим на главный корпус. Не
знаю, о чем думает Керри, лично я стараюсь не думать о том, что по всей территории кампуса
расставлены камеры…
— А что если он не захочет уйти, когда узнает о ребенке?
— Скажу, что беременна от Шона.
— Конелл, ты решила меня добить?!
— В смысле? А, нет. Я с ним не сплю, но Брюс об этом не знает. Он поверит, — хмыкаю я,
мрачно рассматривая свое кольцо. — Таким образом, когда выяснится правда, будет уже
поздно. Да и любой суд меня поддержит. Даже Клегги знают, что у Брюса проблемы с
алкоголем, они будут свидетельствовать в мою пользу. Но, думаю, до этого не дойдет,
учитывая, что стабильного дохода у него нет.
— А он тебя довел, однако, — задумчиво говорит Керри.
— Знаешь, раньше я считала, что самое страшное — ненависть. А теперь понимаю, что
отсутствие уважения намного хуже.
Разговор с Брюсом я откладываю до отъезда подруги. Наши сцены семье Прескотт вовсе ни
к чему, но как только буфер исчезает, я не выдерживаю. Оставаться с Брюсом один на один я
больше просто не могу, а потому собираю его вещи и выкатываю в коридор чемодан. Не будь я
беременна, я бы купила в честь такого события вино, ведь я даже вспомнить не могу, когда в
моей квартире в последний раз появлялся алкоголь. Хотя, о чем это я? Это у меня его нет, а у