раз вам всем вместе так хорошо, то вот вы втроем и живите. После этого мама заплакала, и я
тоже заплакала, но добавить ее номер в черный список это мне не помешало, в общем, теперь
она атакует мою голосовую почту. Кстати сказать, Брюс тоже не жаждет трогательного
воссоединения, но упрямую меня не аист принес! Маму разумными доводами не возьмешь! Для
нее Брюс — зять-мечта.
— Джоанна, Брюс ведь переживает, он живой человек, да, не идеальный, но и ты тоже.
Тебе уже почти двадцать семь…
— Двадцать шесть с половиной! — шиплю я на голосовую почту.
— А ты продолжаешь распугивать всех мужчин на расстоянии мили!
— Что?! — восклицаю я так, что студенты у соседнего окошка качают головами, забирают
сумки и отходят подальше.
— Джоанна, хотя бы поговори с Брюсом… Нет, лучше мы все приедем и вместе
поговорим…
Я сбрасываю сообщение и вздыхаю. Этого-то мне для полного счастья и не хватало. Пишу
смс:
Если вы притащите ко мне Брюса на поводке, я даже на Рождество ездить к вам
перестану! Хватает того, что вы заставили его сделать мне предложение!
Ага, я шантажирую собственных родителей! И решительно не понимаю, зачем продолжаю
слушать отповеди мамы. Жажду услышать, что прощена? Меня не за что прощать! Если они не
понимают, почему я поступила именно так, если они предпочитают верить Брюсу, то это у них
проблемы, не у меня. Ах если бы все в жизни было так просто, ведь они самые близкие мне
люди… Иногда я завидую бесчувственности Шона.
И, что самое грустное, из-за этого глупого сообщения я опаздываю на экзамен
картерианцев. Их зелененькие лица даже заставляют меня почувствовать укол вины.
— Итак, у вас час на подготовку теоретического материала, потом практическая часть на
ЭВМ. — Они это уже слышали, но энтузиазмом горят глаза только у Энрике Каддини. Неужели
я была такой же? Не уверена! Например, сейчас я не в состоянии придумать хоть что-нибудь
остроумное, чтобы подбодрить молодежь, в голове пусто-пусто. — Ну что ж, всем удачи,
тяните билеты и приступайте к работе, — за неимением других вариантов коряво заканчиваю я
свою крошечную речь.
Каддини бросается к моему столу первым. Будто в этой аудитории есть хоть кто-то, кто
жаждет пальму первенства у него отобрать… Он хватает самый верхний билет, смотрит на
вопросы, брови чуть-чуть хмурит, разворачивается и, не глядя по сторонам, идет на свое место,
по пути чуть не сшибая мою Хелен. Ему не до внешнего мира. И пока следующая девушка