под названием «счастливое семейство».
У них трое детей, отличные отношения. Я не выдержу. Нет, я определенно не выдержу! У
них есть все, чего нет у меня. Они просто олицетворение моей разбитой и уничтоженной мечты,
но они же единственные люди, которые помогут и не станут топить в жалости… Кроме них у
меня тут только Шон, но он меня скорее застрелит, чем станет заботиться…
Лайонел входит в мою палату очень неуверенно, а Керри как всегда решительна.
— Врачи говорят, что некоторое время я не смогу сама о себе заботиться. Можно… можно
пожить у вас?
— Ты уверена? — настороженно спрашивает Керри. — Дом с тремя детьми — не лучшее
место для послеоперационного восстановления.
— Керри! — восклицает Лайонел. Упоминание детей точно ножом меня режет, но я знаю,
что Керри выделит мне отдельную комнатку, где я смогу скрыться ото всего мира и плакать,
пока не полегчает. В этом местечке не будет детей. Она не бесчувственная. Думаю, у нее даже
найдется плеер с супердепрессивными треками. Они заглушат детские крики. Хотя бы те,
которые звучат вне моей головы…
— Не надо, — обрываю я Лайонела. — Просто да или нет?
— Конечно, да. Ты что, Love Mississippi, думаешь, что я отдам тебя какой-нибудь
сердобольной матроне вроде твоей матушки или Мадлен Клегг?! Живо возьми свои слова
назад.
Я сама это выбрала, но почему-то от энтузиазма Керри хочется спрятаться под одеялом. В
общем, она ждет, что я улыбнусь, а я вместо этого начинаю реветь (без слез, только всхлипы).
Керри удивительная женщина, готова воспитать столько детей, сколько выпадет. И не имеет
значения, что некоторым из них по двадцать шесть… Наверное, именно за это судьба к ней так
милостива… И именно поэтому я такая несчастная. За всю свою жизнь я заботилась разве что о
Франсин, но, как вы знаете, выходило у меня из рук вон плохо. Может быть, это за нее мне
досталось такое кармическое наказание? В таком случае, сколько я должна вытерпеть, чтобы
вернуть свое право на счастье?
Я ведь даже имена в столбик выписывала… Все новые и новые всхлипы.
Керри плюхается на кровать и пытается меня обнять, успокоить, но я пытаюсь отбиваться
от ее рук, вяло, заторможенно, через боль, но не могу иначе… Я не хочу, чтобы меня обнимали,
не хочу, чтобы трогали. Я хочу побыть одна, хочу, чтобы они ушли. Я хочу наказать себя
одиночеством и вечными страданиями.
— ШОН! — выкрикиваю я, чтобы остановить подругу. Помогает. Керри в ступоре смотрит
на меня, думает, что я зову Картера. — Шон здесь был?