Про то, как Вакса гуляла-гуляла, гуляла-гуляла (Левитин, Левитина) - страница 34
«А отдельно? – с ужасом подумала Вакса. – Само по себе?»
– А отдельно, – сказал он Маше, – я уже давно не знаю, что существует в мире. Как-то все собралось вместе, и слава Богу!
– Когда я немного подрасту, – сказала Маша, – и начну искать женихов из своих друзей, лучше тебя я не найду.
– И не надо, – сказал я. – Мы с тобой женаты-переженаты навечно.
– Но ты не состаришься?
– Больше, чем есть? – спросил я. – Вряд ли, знаешь, старость – это знания, а других знаний, кроме тех, что есть, у меня уже не будет.
А мама все курила и курила на даче, и все подумали – надо возвращаться, чтобы она не задохнулась в табачном дыму.
– Плинтуса я сделал, – сказал вольный мастер Серега. – Как обещал вашему отцу. Тут много чего надо было бы сделать, но мы не договаривались.
– Все с отцом, – сказала девочка Лена. – Он расплатился?
– Как уговорились, – сказал вольный мастер Серега. – Вот только…
– Что?
– У меня к тебе просьба, – неожиданно перешел на «ты» вольный мастер Серега. – Я тут видел – на шкафу собачка валяется. Ну что она валяется, собачка хорошая, подарила бы.
– А купить слабо? – засмеялась она. – Ну, шучу, шучу. Я о ней и забыла. Это совсем ненужная собачка. Берите. А вам она зачем? Коллекционируете?
Он ничего не ответил, встал на табурет, извлек из солнечной пыли собачку.
– Ее зовут Бабуля, – сказала девочка Лена. – Можете ее так называть. Откликается.
– Мне не нравится, – сказал вольный мастер Серега. – Я буду звать ее Ваксой. Вот как вы ее на шкафу извозили!
– Ну, как хотите, – сказала девочка Лена.
И он ушел. Ему совсем не хотелось разговаривать, да еще с такой глупой и вертлявой девчонкой.
«Зачем?» Были бы у нее дети, поняла бы – зачем им такая славная добрая собачка. Пашка будет рад, ничего, что старенькая. Он знает цену старым вещам, нового из магазина ничего не возьмет. Он еще в детстве, когда видел какую-нибудь подержанную вещь, спрашивал:
– Папа, это ты переделал, это тебе дали починить?
Он верил только в то, что требовало изменений, починки.
«Будет ездить, как я, по городам и весям, – подумал вольный мастер Серега. – Зарабатывать своим детям на кусок хлеба. Будь она проклята, такая жизнь!»
И так ему захотелось разглядеть игрушку, что он прислонился к стене какого-то дома и достал ее из сумки.
«Шевелится, – подумал он. – Накажи меня Бог, шевелится, будто ждет от меня чего-то. Ай да цацка, с ума сойти. Ну, успокойся, успокойся!»
Он, оглянувшись, как бы кто не заметил, ткнул игрушку кожаным носом себе в губы, вроде бы чмокнул.
«А может, и не отдам Пашке, – подумал он. – Себе возьму, вот сколько натерпелась, сразу видно, а говорят – неодушевленная, неодушевленная, сначала надо спросить, кто ее делал, какой мастер, потом уже решать – одушевленная, неодушевленная».