Про то, как Вакса гуляла-гуляла, гуляла-гуляла (Левитин, Левитина) - страница 36

Теперь уже молчал я, мне почему-то стало не о чем говорить, а рассказывать сказок про Ваксу меня не просили. Она права. Действительно, какого черта он делает там, в Германии!

Но это же был специальный разговор о моем народе, который принял чужую землю за родную, потом был оттуда изгнан, потом, когда обстоятельства изменились, приглашен вернуться, но по одиночке! Как это объяснить ребенку?

С соседями она вела себя непривычно чинно, когда спрашивали, как ее зовут, называла свое имя, а когда фамилию, взглядывала на меня: отвечать, не отвечать?

Отвечал я, мне вдруг стало все равно, встреча, которую я ждал так сильно три года, должна состояться, мы оба с Санькой постарели на столько же лет, и вдруг показалось, что нам не о чем будет говорить, разве только о детях? Неужели так бедна жизнь, что в нашем возрасте не остается других тем? Либо о женщинах, либо о детях. Но разговоры о женщинах он пресекал, да и мне они поднадоели, а вот о детях умел говорить много и наставительно.

Машка ему нравилась когда-то. Какой он найдет ее на этот раз?

– Здравствуй, – сказала она ему. – Я тебя узнаю. И не только по фотографии. Я тебя запомнила. Ты не изменился. Такой же славный. А это Вакса.

– Кто, кто? – засмеялся он, небрежно рассматривая собачку, и вдруг задумался. – Ах, Вакса! Так это и есть твоя знаменитая Вакса?

– А разве не ты мне ее подарил? – спросила Маша.

– Я? – Он растерянно посмотрел на меня, делающего знаки, ему всегда было трудно врать. – Конечно, я. Вернее, моя жена Таня, ты помнишь Таню? Вот мы придем домой, ты ее расспросишь обо всем, хорошо?

– О чем он хочет, чтобы я ее расспросила? – тихо спросила Маша у мамы.

– О чем хочешь, – ответила та. – Здесь как дома.

И действительно, все было как дома, все было как в тот первый раз, когда они познакомились с моей дочкой, подарили Ваксу и Маша исподтишка кормила ее под столом крошками малинового пирога, стараясь не сорить.

Только теперь Маша вела себя вызывающе. Посадила Ваксу прямо на стол и на мою просьбу устроить ее где-нибудь отдельно, чтобы не испачкать, не откликалась.

– Ты не слышала папы? – спросила моя жена.

– Слышала.

– Тогда почему же?

– Ваксе так удобнее, – сказала она, и когда Саня, рассказывая ей что-то свое, поучительно-интересное, попытался снять Ваксу, сказала: – Дядя Саня, не трогайте, пожалуйста, продолжайте.

– Я не понимаю, – сказал мой друг, когда мы остались вдвоем. – Я не понимаю, почему ты давно не объяснил ей все, она бы поняла, чудесный умный ребенок.

– А ты попробуй, – сказал я. – Это все равно что лишить ее этих гор, этого леса.