– Прочитал абзац?
– Да, – говорю.
– Ну, теперь расскажи, о чём он.
Только тогда я понял, в чём фокус нашего руководителя. Я абсолютно ничего не запомнил из прочитанного. Сидя на стуле, я ощущал на себе взгляды и думал только о них, не понимая ничего из читаемого текста. И так было с каждым, кто садился на стул перед всеми. Прошло немало времени, пока мы научились выдерживать взгляды и понимать читаемый текст.
В театре рассказывают массу анекдотов о первом выходе на сцену непрофессионалов. Как-то роль слуги в спектакле вместо не пришедшего по внезапной болезни актёра поручили техническому работнику, никогда до этого не выходившему на сцену. Задача была самая простая. Нужно было выйти, поклониться и сказать всего одну фразу: «Здравствуйте, граф!» Техника одели, загримировали и в нужный момент вытолкнули на сцену. Тот, оказавшись перед публикой, обомлел от волнения и совершенно забыл, что должен был делать. Сзади ему зашептали «Здравствуйте, граф!». Дебютант молчал. Из суфлёрской будки суфлёр махал руками, привлекая к себе внимание, и чуть ли не в голос говорил: «Здравствуйте граф!». Голоса подсказывающих были слышны в зале. Новоиспечённый актёр молчал, вытаращив глаза, силясь вспомнить, что ему говорили. Наконец из зала раздался зычный голос нетерпеливого зрителя:
– Да поздоровкайся с графом, дура!
Зал разразился хохотом. Сцена была сорвана.
Так что жить на сцене, забывая о зрителе, не каждому дано. Однако вы спросите, к чему я клоню? Не ушёл ли я в сторону от темы? Нет, не ушёл, потому что первый мой поцелуй был связан со сценой.
Я уже считал себя профессиональным актёром, хоть и выступал только с коллективом Дома пионеров. Хорошо помню роль Сеньора Помидора в пьесе Джанни Родари «Чипполино». Она у меня получалась неплохо. Мама мне пошила толстовку, чтобы сделать меня потолще, и я очень важно расхаживал по сцене. Самым трудным эпизодом для меня оказался момент, когда я должен был подбежать к Графине Вишне, упасть на колени и виновато сообщить о том, что арестованный Чипполино сбежал из тюрьмы. Мы с режиссёром долго бились над тем, чтобы вышибить из меня важность, которая давалась мне легче, чем низкопоклонство.
Так вот, после окончания школы, когда Дом пионеров был мне уже не по годам, я пошёл в Клуб имени Первого Мая, где работал взрослый драматический коллектив. Меня с радостью туда приняли и тут же попросили сыграть в пьесе Арбузова «Таня» маленький эпизод, в котором даже слов почти не было. Не стану рассказывать содержание пьесы. Многие её знают, но дело не в этом. В мою задачу входило войти в хижину, в которую принесли перед этим обмороженную героиню Таню, подойти к лежащей на лавке девушке и сочувственно поцеловать её.