Потом были поминки. Из тех, кто был на кладбище, остались только десять человек. Тетя Света и я помогали матери на кухне. Гости сидели с откровенно кислыми рожами и ждали конца повинности. Зачем и кому нужно было все это лицемерие, я не понимал. Уж точно не отцу.
Каждые полчаса я уходил в подъезд и курил на лестничной клетке.
Я думал о Жене. Теперь, когда вчерашнее отлежалось в голове, я относительно неплохо понимал, что произошло. И это не делало мне чести.
Сергей. Он исчез, и больше двух недель о нем не было никаких вестей. С каждым днем шансы на то, что он жив, уменьшались не на процент, а в разы. Таяли на глазах. Я верил, что найду его, потому что мне не оставалось ничего другого — только вера. Я искусственно поддерживал ее в себе, заставляя себя отбрасывать страх, как поступал всю жизнь. Но разум подсказывал, что все эти попытки могут быть тщетными. Или принести результат, который только подтвердит то, что страх нашептывает уже давно.
Теперь отец. Не переживший исчезновение любимого сына старик, чье сердце забрало его жизнь.
Но главное — сам я. У меня никогда не было девушки. Я спал с большим количеством самых разных лиц противоположного пола. Почти все эти истории случались на пьяную голову, и я даже при всем желании не смогу вспомнить и половину их лиц. Имен тем более. Но именно отношений у меня не было никогда. Только сейчас я вдруг осознал это. Я всегда был сам по себе, мне это нравилось. Теперь наступили смутные времена. Смутные и для меня, и для моей семьи, которая катастрофически сокращалась. Сжималась на глазах — как вселенная будет сжиматься в начале Конца. И в этот момент на поверхность всплыло то, чего я был лишен. Поддержка. Да, она была нужна даже мне. Не хочется признавать, но это так. А поддержки — не было. Я был один, и не существовало в природе человека, который мог бы просто быть рядом и разделить с тобой все те паршивые чувства, одолевающее твое нутро.
Этим человеком и оказалась Женя.
Интересно, она тоже что-нибудь почувствовала?
Я запрещал себе думать об этом, но мысли настойчиво проникали в голову и смаковали сами себя, рисуя картинки, которые тоже приходилось отгонять.
Я думал о Жене. Просто хотел позвонить ей и услышать ее голос. Наверняка ей тоже нужен был кто-то, с кем она могла разделить свою боль. Она тоже была одна.
Запрещай думать о чем-то или не запрещай — это ничего не меняет.
Самым лучшим выбором для меня было найти Сергея. Вернуть его к жизни. Вернуть брата в жизнь Жени. Заполнить пустоту в ее душе и вернуть все на круги своя. Ничего другого не оставалось. Если я и мог сделать что-то путное, то только это.