Слово и стихия светлой боли
Во время «советской инквизиции», когда за одно упоминание слова «колдовство» могли отправить доживать свой век в местах не столь отдаленных, в самом центре Ленинграда жила–была белая ведьма — бабушка моей двоюродной сестры Натальи. Вокруг бушевала Гражданская война: кровь и ужас, люди исчезали куда–то целыми семьями. А ее семью не трогали. Хотя причин было больше, чем требовалось по тем временам: дед, бывший царский офицер, и бабушка–смолянка, которая принципиально не желала расставаться со своими дворянскими замашками и постоянно тревожила пролетарский покой фортепьянными аккордами.
Бабушка сумела создать посреди разрушенного, окровавленного, полубезумного города остров, окруженный плотным магическим кольцом. Этот дом–остров и его обитателей хранило благословение Высших Сил.
Но каких усилий это стоило! Об этом знала только она, белая ведьма, шептунья–ведунья, которой подвластны были стихии и духи стихий, Для нее не было ничего постыдного в том, чтобы обратиться за поддержкой к невидимому миру. И в минуты опасности все духи и сущности ее родной земли, воды и неба приходили ей на помощь, оберегали покой семьи и отдавали свою силу.
Таким образом, только благодаря магическим способностям они выжили в период Гражданской войны, потом их чудом миновали сталинские репрессии, во время Великой Отечественной никто не погиб в этой семье, все мужчины вернулись. «Пока была жива бабушка, несчастьям не было места в нашем доме, — вспоминает Наташа. — И даже после ее смерти я чувствую — что–то хранит нас, какая–то неведомая сила посылает помощь в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях».
«Заклинатель всю силу свою сосредоточивает на желании, становится как бы воплощением Воли. Эта воля превращается как бы в отдельную стихию, которая борется или вступает в дружественный договор с природой — другой стихией. В этот миг, созданный сплетением стихий, раскрывается, как ночной цветок, обреченный к утру на гибель, то странное явление, которого мы уже не можем представить себе: слово и дело становятся неразличимы и тождественны, субъект и объект, кудесник и
природа испытывают сладость полного единства… Только так можно объяснить совершенно непонятную для нас, но очевидную и простую для древней души веру в слово».
Этот отрывок из статьи «Поэзия заговоров и заклинаний» певца Прекрасной Дамы Александра Блока во многом раскрывает суть любого магического действия. Лучше не скажешь. Слово и стихия воли пришли на помощь и моей бабушке в тот тяжелый год, когда ее единственный и любимый на всю жизнь мужчина решил покинуть семью. Моему папе исполнилось два года, дедушка очень гордился сыном, восхищался женой, которая долгие годы терпеливо просила ребенка у судьбы (врачи говорили, что детей у нее не будет никогда) и победила, И вдруг бабушка осталась одна — он ушел к другой женщине. Та, соперница, воспользовалась моментом, когда все силы, и духовные и энергетические, были направлены на долгожданного ребенка, когда бабушка ослабила контроль над теми стихиями, которые хранили любовь мужа. Она была не настолько могущественным магом, чтобы направлять свою волю сразу на несколько объектов. Все свое внимание она отдала ребенку, а любовь осталась беззащитной, уязвимой для ударов извне. С помощью заговоров бабушка спасла любовь, больше того, она вернула ей былую силу, против которой чувства, которыми дедушка воспылал к сопернице, показались ему смешными. Он вернулся, причем совершенно добровольно. Никакого насилия над его свободной волей бабушка не совершала. Белая ведьма не может позволить себе жестоких, «черных» ритуалов, она никогда не пожелает зла даже тому человеку, который обидел ее. Поэтому заговоры, которые вы найдете в этой книге, а в большинстве своем они перешли ко мне от нее, все до одного соблюдают принцип белой магии — не причинять другому зла.