На ярмарке мы весьма и весьма удачно продали мою дорогую даже по меркам двадцать первого века шубу, да так, что хватило не только на куда более дешёвый, но не менее тёплый заячий тулуп, а ещё и на одежду, соответствующую этому времени, вместо моей «чуднОй». И на продукты.
Оказалось, что даже речь людей я понимала не так уж плохо только при помощи интуитивной магии… м-дя.
«Каждый волхв обладает особыми тайными знаниями, – поведал мне как-то вечером дедушка Светозар, после посещения очередного пациента, когда я опять пряла, – И каждый из нас должен сыскать приемника одарённого. Давно забрала моего сына мать сыра земля, в бою полёг. И дару у него не было. Коль случилось так, что оказалась ты здесь, Огнеслава, может, ученицей моей станешь?». Я была только «за».
Задумываясь о причинах моего попаданчества, я всё время мысленно натыкалась на воспоминание о той женщине, с длинной русой косой. Как баба яга, я в своё время с интересом изучала не только историю родины моей матери, но и мифологию, начиная с древности. И всё время проскальзывала в голове шальная мысль, что странная незнакомка и её слова, вроде «запутала нити твоей судьбы…», подходят под описание одной из богинь – Мокоши, главного женского божества у славян. Но что, что я, чёрт возьми, должна сделать? Какой такой узел распутать? Как?!
Так подошёл к концу второй месяц здесь. Близился Сухий*.
От автора:
Сухий – Март.
* * *
Всю жизнь – рекой альтернативы,
Потоки пенятся ключом,
Решаться сигануть с обрыва
Ты поминутно обречён.
На сушу вытащенной рыбой,
Хватаешь воздух жадно ртом,
И выбор, выбор, выбор, выбор,
Как будто по спине кнутом.
Среди картин иконостаса
Любой портрет – пример пути,
Ты выбрать что-нибудь обязан,
Свою дорогу обрести.
Свою любовь, свою тревогу,
Определить, узнать, решить:
Как быть, а не рядиться в тогу?
Как полыхать, а не дымить?
И так идёшь, седой и гордый,
Сквозь бурелом альтернатив,
Из какофонии мелодий,
Свой выделяя лейтмотив.
Весна, так любимая мною ранее, встретила новыми хлопотами. Как только в конце Сухия* начал таять снег, на улице и в самой избе стало сыро, крыша протекала, посему убираться и мыть полы приходилось вдвое чаще. Порадовало то, что весна всё-таки выдалась тёплой, и уже в середине Березозола* не приходилось таскать из лесного ручья воду в корыто, чтобы постираться. Хотя один чёрт, вода постоянно нужна – попить, помыться-умыться, полить цветы-овощи, да в запасе оставить.
Научилась варить мыло из жира какого-то животного, с добавлением травяного и цветочного отвара. Получалось, конечно, не ахти, в сравнении с гигиеническими средствами родного двадцать первого века, но уже что-то. Отстирывало и отмывало хорошо, значит, годно.