- А кто их не помнит? У меня здоровье плохое, по лагерям зугубил, а память хорошая, не жалуюсь.
Говоря это, Гнеушев выставлял на стол закуску.
- Ты сиди, сиди, - остановил он Артема, увидя, что тот собирается помочь ему. - Я сам все сделаю, да и помошница у меня есть. Антоновна! - громко позвал он кого-то из глубины дома, - иди сюда, гости у нас.
На его зов вышла полноватая, крепкая на вид женщина лет за пятьдесят в домашнем платье и аккуратном фартуке.
- Знакомься, Артем, это Антоновна, как жена моя померла, так и живем здесь вместе, чтобы не скучно было. За хозяйку она у меня.
Антоновна принялась хлопотать.
- Ты в подвал спустись, - приказал Гнеушев. - Грибками своими угостить надо, огурчиками.
Женщина послушно исчезла в дверях.
Артем достал из дипломата красивую фирменную упаковку.
- Коньяк французский.
- Ого! - Гнеушев открыл коробку и взял бутылку в руки. - Вот за это спасибо. Побаловать решил старика.
Артем молчал. Побаловать! У старого Гнеушева денег хватит, чтобы половину дачного поселка скупить на корню. Только жаден он сверх всякой меры. Про него говорили, что он нужду справит, а потом обернется и прикидывает: а нельзя ли эту кучу еще куда-нибудь использовать?.. Вряд ли с годами он стал щедрее, обычно бывает наоборот.
Антоновна принесла грибы и прочие разносолы.
- Брусничного сока отведай, - стал угощать Гнеушев. - Полезная вещь. А ты иди, матушка, иди, - ласково, но таким голосом, что ослушаться было нельзя, сказал он хозяйке. - У нас с гостем разговор мужской пойдет.
Антоновна мгновенно испарилась.
- Нужда у меня к тебе, Петр Иванович, потому и приехал.
- Это понятно, без надобности про старика бы не вспомнил. Видно, большая нужда, если сам пожаловал. Я не ошибся?
- Нет.
- Только я сколько ни думаю, ума не приложу. Говори, не томи. Мне семьдесят годков этой зимой стукнуло. Здоровье слабое, нервничать нельзя, врачи не велели.
Артем смотрел в хитрые глаза старика.
- Я у тебя про Тихаря хотел поспрашивать, про те времена, когда он у Креста на побегушках был.
- Вона что... Давние времена вспомнил. Про те годочки только я да Ванька Глебов знали. Ванька тебе ничего не скажет, на том свете давно. Выходит, кроме меня, спросить не у кого.
Беглов молчал.
- А если я не захочу говорить, а? - тоненько рассмеялся старик. Меня ведь не купишь, не запугаешь. Раньше Петьку Гнуса многие боялись, вот где все у меня были. - Он сжал хилый кулак и противно захихикал.
Артем подумал, что свою кличку Гнус получил недаром. Подлый мужик, и всегда был таким. Есть у Беглова средство, которое заставит его говорить.