— Узнала, — сухо ответила я.
— Тогда ты понимаешь, что я не отстану от тебя так просто, — хват на моём животе стал более жестким, и мне стало трудно дышать.
— Может, стоит попросить помощи у своего друга? — язвительно предложила я, — Поверь, ты удивишься его отзывчивости.
— Трой хочет вернуть меня, но ему плевать на Тоню, — в голосе Аста вновь появился холод, а мне захотелось его ударить; опять.
— А ты не думал, что это жестоко с твоей стороны — сохранять ей жизнь и не отпускать её душу?! — прошипела я, повернувшись к нему лицом; рост не позволил сказать это глаза в глаза, так что моя щека уперлась в его шею.
— У тебя не осталось никого из семьи, верно? — ровно спросил Аст, а я почувствовала — он готов.
Готов убить меня.
— Верно. Моих родителей забрало Великое Разрушение, а моих приёмных родителей убили законники после того, как те помогли мне сбежать. Так что у меня не осталось семьи, и впаривать мне о своих чувствах не стоит — я прошла через потери и знаю, что это такое. Если хочешь — убивай меня, если хочешь — оставляй в живых. Но не дави на жалость. Это со мной не пройдёт.
Некоторое время Аст молчал, продолжая удерживать меня на месте. Я слышала стук его сердца и ощущала его равномерное дыхание на своих волосах.
— Думаешь, из-за своих потерь ты теперь навсегда лишена чувств? — задал он странный вопрос.
Я нахмурилась.
— Я думаю, что чувства — это непозволительная роскошь для тех, кто пытается выжить, — ответила ему.
И если эмоции я ещё могла себе позволить, то проявить свои чувства… позволить их появление, в принципе…
— Глупая, — тихо произнёс Аст, и я почувствовала, как хватка на животе слабеет.
— Глупо уходить из разведкорпуса ради продолжения сомнительного существования человека, который уже жить не хочет, — без эмоций сказала я, ожидая удара.
Вот только удара не последовало. Я развернулась к Асту лицом и хотела, было, посмотреть ему в глаза, как была поймана за подбородок.
— Не нам решать: кому — жить, а кому — умирать, — пристально глядя на меня, ровно произнёс парень.
Нет, не нам. За нас это решает Централь.
— Га-мо-рич-каааа! — протянула Барб, где-то за моей спиной.
Я только и успела, что развернуться к ней, как почувствовала — Аста в темноте уже не было. Он передвигался быстрее, чем блондинка с хвостами; и абсолютно бесшумно.
Вот только ощущение от его рук на моём животе всё не проходило…
— Что вы будете делать с этими телами? — спросила у девочки, подскакавшей ко мне.
— Это знает только Тройчик, — улыбнулась Барб.
— И тебя это… не смущает? — я попыталась найти верный глагол к описанию чувств, но с этим делом у меня всегда возникали проблемы.