Я вновь постаралась не транслировать своё удивление, но оно уже выходило за грани возможного. Что это за люди? И почему они имеют подобные, скажем так, блага цивилизации?
— У вас хороший заработок, я права? — всё-таки не выдержала и спросила я.
— Не знаю, я свои деньги не трачу, — Барб пожала плечиком.
— Почему?
— Мне всего здесь хватает, — широко улыбнулась она, а я… а я уже просто сжала челюсть и молча шла за ней.
— На самой базе у нас есть кухня, — Барб завела меня в довольно просторное помещение, оборудованное современной техникой, и оформленное так, словно это место было бомбоубежищем — не меньше, — Далее спальня мальчиков, туда нам, девочкам, вход запрещён… — она провела меня по узкому коридору, выкрашенному в светло серый цвет, мимо стальной двери — одной из четырёх на нашем пути, а из меня вырвался какой-то ироничный звук, означавший нечто вроде «да ладно?», — А вот здесь у нас спальня девочек!
Мы зашли в такую же, как и у «мальчиков» дверь, и я оказалась в помещении, тут же вызвавшем у меня ряд неприятных ассоциаций.
Кровать была двухъярусная, металлическая, серая. Стены серые. Тумба в форме квадрата — серая. Единственная радость в этом сером мареве — широкое окно с жалюзи; естественно — металлическими… и, пожалуй, белый пушистый ковёр на полу.
— Здесь не очень-то обжито, — заметила я.
— Мы редко бываем на этой базе, но как только у меня появится время, я сразу же привезу сюда сотню плакатов со своими любимыми звёздами! — засияла девочка, а у меня появился логичный вопрос:
— Со звёздами?
— Барб любит звёздное небо, — неожиданно засмущалась та, почему-то перейдя на разговор о себе в третьем лице.
— Ясно… — кивнула, тут же оправдав про себя её страсть к прыжкам в высоту.
— Пойдём, я покажу тебе ванную комнату! — внезапно вспомнила девочка.
— Своевременно, — согласилась я и пошла за ней.
Третья дверь оказалась проходом в ту самую комнату, посещение которой требовалось мне уже минут тридцать.
— Здесь я осмотрюсь сама, — сказала я и закрыла дверь перед носом девчонки, желающей, должно быть, показать мне, где здесь унитаз, а где душевая.
Но, хвала небу, эти предметы быта я могла различить и без её помощи. Как только все мои потребности были исполнены, а руки — вымыты с мылом (которому я обрадовалась больше, чем наличию душевой — в моём лесном убежище была только бочка с водой), я замерла перед зеркалом. Оно было большим — с меня ростом, и я, впервые за долгое время, имела возможность взглянуть на себя со стороны. Мои тёмные волосы были убраны в растрёпанную косу, на худом лице было несколько ссадин от драки с Астом, скулы выглядели острее, чем я запомнила, а серые глаза — больше. Я расстегнула местами грязный меховой жилет, затем сняла зелёную кофту. Да… то, что стало с моим телом за эти несколько лет… Где та красавица с пышной грудью и крутыми боками? Я никогда не была толстушкой, но имела округлые формы и знала, что это нравится мужчинам. Как знала, что это — большой грех, быть предметом их желаний. Я нередко видела, как охранники уводят новеньких лаборантов с черными пятнами на лице… уводят из моего прежнего дома, который, как я теперь знаю, никогда не был моим настоящим домом…