— Сам не знаю. Допустим, ты ходила со мной гулять на Пфанненштиль.
— Почему я должна лгать?
— А тебе еще не случалось?
— Нет человека, который бы ни разу в жизни не солгал.
— Ну тогда скажи, что я был в домике. С Рут Кауц.
— Что ты такое говоришь?
— Извини, я просто хотел тебя попугать. Приветик. Теперь я пошел спать…
21 августа, 0 часов 30 минут
СПАЛЬНЯ СУПРУГОВ КАУЦ
— Да я вовсе не сплю, — сказала госпожа Кауц.
— Зачем же ты притворяешься, будто спишь? — спросил Вилли Кауц.
— Ничего я не притворяюсь. Погаси опять свет, пожалуйста.
— Ты ревела?
— Что ты!
— У тебя глаза опухли.
— Нам здорово повезло, — сказал он.
— В чем это нам повезло?
— Сегодня вечером я провернул самое крупное дело в своей жизни.
— Да ты меня слушаешь или нет?
— Слушаю.
— Сегодня вечером я провернул самое крупное дело… Тебя что, это нисколько не интересует?
— Почему же.
— Началось все довольно забавно. Ну, ты помнишь. Позавчера — или это было вчера? — я зашел в «Малатесту», там ко мне подсел какой-то тип — я его в жизни не видел — и давай все выкладывать о себе. Выясняется, что он по уши в дерьме — и в личной жизни, и в делах… ты слышишь меня?
— Слышу.
— Но тебя это не интересует.
— Почему же.
— Короче говоря, я сумел ему помочь. И его жене тоже. И знаешь что?
— Нет.
— Я теперь совладелец модного магазина «Клэр». Ты только представь себе: общая сумма вложенного капитала — сто шестьдесят тысяч. Из них мне принадлежат ровным счетом пятьдесят две тысячи.
— Та-ак…
— Почему же ты не кричишь от радости?
Пауза.
— Для тебя все это пустой звук, а?
— Нет, нет. Но подумай все-таки о… о…
— Опять ты ревешь… Я же тебе говорю, Рут вернется. Девчонка где-то недалеко. Она…
— Почему ты сказал репортерам из «Миттагблатта», что Рут… уже нет в живых?
— Ей-богу, ты какая-то не от мира сего. Я же это сказал только потому… да ты сама видела, как у этого щелкопера текли слюнки в предвкушении жуткой истории.
— Думаешь, он дал бы мне хоть франк за известие, что Рут жива-здорова?
21 августа, 9 часов
КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ УГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ
— Все читали сегодняшний номер «Миттагблатта»? — спросил шеф уголовной полиции.
— О вступлении русских в Чехословакию? — спросил Лойба.
— Двенадцатая страница, — ответил шеф. — Наш бульварный писака Зайлер снова разыгрывает из себя криминалиста.
— Вы не придаете значения его догадкам? — спросил Мюллер.
Шеф сказал:
— Я принципиально против того, чтобы пресса лезла не в свое дело. Я полагаю, мы знаем свои обязанности.
Лойба сказал:
— Если Зайлер перестанет выдумывать истории про убийства, он сам станет убийцей.
— Или попросится в уголовную полицию, — добавил шеф.