– Твоя мама – прикольщица!
На другой день подружка как раз дежурила и, когда все вывалили на перемену, подошла к его парте, где на углу лежали приготовленные к уроку дневник и учебник, и всунула листик между страничками дневника, логично рассудив, что в учебник он может не заглянуть ещё неделю, а уж в дневник-то обязательно посмотрит.
На уроке она испытала несколько упоительных минут, наблюдая за реакцией объекта, когда он обнаружил в дневнике незнакомую бумажку, развернул, прочитал и… совсем новыми удивлёнными глазами обвёл класс и сидящих вокруг девочек. Никто на его взгляд не откликнулся.
…Через неделю у меня появилась соперница. Это была наша общепризнанная школьная красотка из параллельного класса. Видимо, мои стихи спровоцировали их объяснение, и Юлька с готовностью подтвердила своё мнимое авторство, подписавшись под моим выстраданным текстом.
Они стали ходить по школе за руку, что было страшным вызовом всему миру и апогеем интимности.
Это тяжёлое горе днём я переживала мужественно, а по ночам рыдала. Мама не спала вместе со мной, говорила:
– Если он выбрал другую, значит, это не наш человек и не стоит он наших слез.
И ещё она говорила:
– Вот что делает сила слова! – и своим подругам по телефону цитировала мои стихи.
Единственное, что меня спасло в этой истории от полной трагедии и всенародного позора, – это графическое исполнение записки, поскольку Юльке было ужасно интересно узнать истинного автора. И через какое-то время она подошла ко мне с просьбой переписать ей текст песни «Бригантина», который я знала полностью, а она – совсем нет.
– Темнота необразованная! – удивлялась мама.
Я честно написала Юльке текст своим корявым почерком, понимая, что она будет его сличать с маминым – красивым, круглым, ровненьким. После этой проверки Юлька утратила ко мне всяческий интерес, мысленно вычеркнув меня из претенденток на авторство стихов.
И потом мы выступали с нашей композицией, посвящённой погибшим поэтам. И я – одна – в полной тишине актового зала, набитого битком учителями и старшеклассниками, читала «Снег идёт». А вслед за мной Серёжка и Юлька красивыми голосами подхватывали вместе ту самую «Бригантину» Павла Когана:
…Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы,
По крови, упругой и густой!
…Мне исполнилось шестнадцать лет. День рождения я обычно справляла дважды: один раз с одноклассниками, второй – с родственниками.
– Мам! Мне вчера первый раз признались в любви!
– Кто?! Где?! Когда?!
– Ну, вчера, на моём дне рождения.
– Так ведь одни родственники были.